— Да и я вот слушаю тебя, и самому не по себе становится, — огромные, как у медведя, руки Регина потянулись к кожаной фляге. Откупорив ее медленно и с какой-то отцовской любовью, мужчина сделал большой глоток.
— И этот человек говорил мне не богохульствовать?! За свою любовь к выпивке ты будешь гореть в вечном пламени, и никто не посмотрит на твои боевые заслуги! — выпалил Кристоф.
— Ой, да ладно тебе! — по-доброму улыбнулся топорщик. — К церкви же идем, а у меня как раз денежка припасена на индульгенцию. Я без лишней монеты в кармане — ни капли. Ты же знаешь! — он похлопал товарища по плечу и пошел в том направлении, о котором сказал.
Кристоф только вздохнул и, покачав головой, снисходительно ухмыльнулся. Все не без греха, но пагубное пристрастие Регина он совсем не одобрял, считая это слабостью.
2. Глава 2
Ибриен из Зеленых Холмов
Сколько она уже здесь просидела? Ночь минула? Или солнце там, на поверхности, только прячет огненные лучи до утра? Ибриен отдала бы все, что у нее осталось, а это лишь достоинство и жизнь, за то, чтобы почувствовать на лице живительный свет. Наверное, ее мучители, сами того не подозревая, обрекли ее на самую жестокую пытку: тьмой. Ибриен всегда любила свет, огонь, жизнь! Она вся состояла из этого, по ее венам тек огонь. Но в этой холодной и сырой темнице не было ни капли жизни. Разве что крысы бегали где-то рядом. Она их не видела, но слышала тихое попискивание и топот маленьких лапок.
Ее как будто сковало коркой льда. А самое обидное, что дар не слушался. Она пыталась призвать огонь, но тот как будто забыл о ее существовании. Кандалы, которыми ее сковали после неудачного сожжения, были сарамитовыми[1], только так она могла объяснить то, что сила покинула ее. Беспомощные слезы катились по щекам. И, кажется, это единственное, что еще сохраняло тепло в ее теле. Лишь эти соленые капли жгли.
Внезапно что-то привлекло ее внимание. Какой-то звук. Кто-то приближался по коридору. Ибриен непроизвольно сжалась, ожидая, что последует за этим. Послышался лязг металлического засова. Девушка быстрым движением вытерла слезы, чтобы ни одна местная крыса не увидела, что творится у нее внутри, и села, плотно подтянув колени к животу, чтобы прикрыть наготу хотя бы так.
Дверь распахнулась. В глаза ударил яркий свет факела. Ибриен непроизвольно закрыла лицо сгибом локтя. Некоторое время стояла жуткая тишина. Глаза постепенно привыкали к свету. Пленница медленно опустила руку и так же неторопливо подняла глаза.