И к тому времени, как в котелке сварилась рассыпчатая гречневая
каша с кусочками копченого мяса, жизнь показалась куда веселее, чем
до этого. Впрочем, все это время я не могла отделаться от чувства
неясной тревоги. Вроде и оснований-то не было, а на тебе, мешает
дышать спокойно, заставляя без причины вглядываться в окружающее
пространство. И плевать, что нас не видно, пока не подъедешь
вплотную, а нам, напротив, обзор открывался замечательный.
Предчувствие упорно не желало прислушиваться к аргументам.
И судя по лицу Хорна, задумчиво обводившего взглядом
пространство, не мне одной. Поэтому предложение подежурить ночью по
очереди я встретила почти радостно.
И даже не удивилась, когда через несколько часов почувствовала
резкий тычок в бок, заставивший вздрогнуть и открыть глаза…
Испугалась?
Нет. По крайней мере, не почувствовала этого. Вообще, ощущения
были странные – будто бы рука и боль существовали отдельно от меня.
Во весь опор скакали лошади, рядом причитала Жданка, что-то грубое
кричали сзади, встревоженно звал Хорн, пытаясь поймать мой взгляд…
А я словно находилась в подвешенном состоянии. Не то, чтобы парила,
но мир жил отдельно, а я… мое сознание свернулось в уютный кокон,
до которого даже звуки долетали лишь частично, рождая странную
тишину.
И в тот миг, когда этот кокон лопнул, подобно стеклянному шару,
усыпав осколками землю вокруг, меня накрыла такая злость, что
окружающий мир заметно потемнел.
Я шумно дышала через сжатые до немоты челюсти, не в силах
справиться с уровнем почти осязаемой ненависти к преследователям.
За что? Зачем? Просто потому, что честно делала все, чтобы помочь
людям? Не отказала ни одному нуждающемуся, ни разу не отобрала
последние деньги! Да я, даже будучи врачом в своем мире, помогала
вопреки всему и вся! Даже, когда один из пациентов, бывший мент,
серьезно перешел дорогу главврачу больницы, в которой я трудилась
врачом терапевтического отделения! Скандал тогда не утихал три
недели – главврач, его зам, заведующий отделением и каждый
неравнодушный, считающий свое мнение важным, настаивали на
немедленной выписке пациента. Угрожали всем – лишением премии,
урезанием зарплаты, увольнением, судом и небесными карами, но мне
было наплевать. Выписался пациент только после всестороннего
лечения, обследования, прямым ходом на оформление инвалидности и
квоты на операцию.