Платить будут «натурой», как выразился дядя Боря. Именно тогда я
и подумал, что заглянуть туда будет не лишним. Потому что время
такое — бартер иногда ценился выше денег, а редкие продукты —
хорошая валюта.
Поговорю с Иваном Семёновичем и либо отработаю товар, либо
выкуплю. Главное, я знаю время и место, где он точно будет
сегодня.
Склад располагался в промзоне, заросшей бурьяном. Длинное
кирпичное здание с зарешеченными окнами и надписью над входом «База
продовольствия».
У стены, прислонившись к груде пустых поддонов, курили дядя Боря
в клетчатой кепке и двое рабочих в поношенных куртках. Один из них
щёлкал семечки, бросая шелуху под ноги, второй, сутулый, с лицом,
как у старого бульдога, что-то ворчал про «нормы выработки».
— О, Серёга, ты вовремя, — проговорил дядя Боря, завидев
меня.
— Здорово, — я замедлил шаг и поздоровался с мужиками по
очереди. — Иван Семёныч на месте?
Дядя Боря ткнул окурком в сторону входа на склад, где из
полутьмы виднелись штабеля мешков с сахарной пудрой на
подходах.
— Там, с Николаем Борисовичем чаи гоняют.
— Понял. Спасибо, дядя Боря, — сказал я и направился ко
входу.
Внутри царил полумрак, прорезанный косыми лучами из
вентиляционных щелей. Воздух был пропитан сладковатым запахом муки,
квашеной капустой из бочонков и чем-то ещё терпким, едва
уловимым.
Вдоль стен, как солдаты на плацу, выстроились ящики с надписями
«Главмаслопром» и «Рыбсбыт». Наверху, на шатких стеллажах, сложили
банки зелёного горошка и прикрыли их мешковиной от посторонних
глаз.
Иван Семёнович стоял у железного стола, заваленного накладными.
Рядом с ним сидел сухопарый мужчина в очках с толстыми линзами,
которые делали его глаза огромными, как у ночной совы. Видимо, это
и был Николай Борисович.
— …Так я ему и говорю: «Федотыч, ты ж не цыплёнок, чтобы зерно
клевать!» — смеялся Иван Семёнович, стуча костяшками по папке с
бумагами. — Сергей! — Обернулся он ко мне, стоило мне приблизиться.
— А вот и мой спаситель! Николай, гляди, это о нём я тебе
рассказывал. Не из робкого десятка парень.
Николай Борисович оценивающе щурился, поправляя очки.
— Слышал, слышал, — произнёс он голосом, будто пересыпающим
песок. — Здравствуйте, Сергей.
Я тоже, не стесняясь, стал рассматривать его. Всё в нём выдавало
человека, который знает толк в обмене: чуть кривая ухмылка, пальцы,
постукивающие по столу, будто отсчитывающие невидимые монеты, да и
сам взгляд был цепкий, оценивающий, будто взвешивающий тебя на
невидимых весах.