— На три месяца, — упрямо исправила я, сбрасывая его руки с
талии.
— Кэсси, — Кайл выдохнул, будто набираясь решимости, и, набрав в
грудь побольше воздуха, выпалил: — Я… люблю тебя.
Раньше он тоже говорил о любви, но как-то более обтекаемо: вроде
— влюбился в твои зеленые глаза, обожаю твои сладкие губки и все
такое. А вот так прямо признался — впервые.
Но правда в том, что я не могу ответить ему тем же. Может, в
этом и проблема: я просто его не люблю?
— Если любишь — подождешь? — предположила я.
— Да сколько можно! — вдруг возмутился Кайл. — Надо мной уже
парни смеются!
Я удивленно вскинула брови.
— А у нас что, какой-то план горит? — поинтересовалась я.
— Ну, ты же не дура и должна понимать, что если парень целый
год… Ладно, три месяца, — сам исправился он, — только и делает, что
вьется вокруг тебя и даже не смотрит на других девчонок, то его
полагается наградить.
Я закатила глаза и попятилась к двери.
— Ты сейчас рассуждаешь как собака, — ответила я. — Печеньку
тебе дать за хорошее поведение?
— Лучше просто — дать, — усмехнулся Кайл. Он пригладил светлые
кудри ладонями, возвращая самообладание. — Прости, я погорячился.
Но ты сама виновата — такая красивая. Ну, Кэсси, что ты ломаешься?
Я быстренько…
Он шагнул ближе, вновь попытался меня обнять, но Жозефина
клацнула зубами, и Кайл поспешно отдернул руку.
— Хорошо тебе провести каникулы, Кайл, — пожелала я, нажимая на
дверную ручку и сбегая по ступенькам.
— Кэсси, — он остановился в дверном проеме. — Вернись. Если ты
сейчас уйдешь, то как раньше не будет! Я не стану больше за тобой
бегать, так и знай! Ты пожалеешь, что ушла! Кэ-эсси! Так, кто
сожрал весь пирог?!!
Его голос еще долго доносился до нас с Жозефиной, но мы обе не
стали ему отвечать.
Ночной воздух был ароматен и свеж, а скособоченная луна светила
ярко, как огромный фонарь. Я вдохнула поглубже, с наслаждением
подставляя лицо прохладному ветру.
— Вообще-то Кайл не очень, — сказала Жозефина. — Хоть и похож на
пуделя. Чуть что не по нему — растявкался как чихуахуа.
— Угу, — согласилась я.
— А эта его утка? — она пренебрежительно фыркнула. — Только в
зубах застряла. Зачем нам парень, который плохо готовит?
— Угу, — вновь промычала я.
— Вот бабушка Фрэнка — совсем другое дело, — уважительно
протянула Жозефина. — Пирог — объедение! С кроликом, и никакого
лука. Если честно, это я его съела. Ну, пока вы там выясняли
отношения.