Адель совсем оживилась и успевала обрывать ягоды с кустов,
которых здесь было великое множество. Я последовал её примеру и
тоже набрал целую горсть. Они оказались сладкими и терпкими. Что-то
среднее по вкусу между черноплодкой и смородиной. Много таких не
съешь, но первый голод утолить получилось.
Мы отдалялись от дороги, забирая ближе к лесу, который надёжно
должен скрыть нас от стражников. Опасность, впрочем, всё равно
оставалась реальной. Стоило кому-нибудь из служивых пройтись по
дороге да опросить местных, то нас бы сразу обнаружили. И вряд ли
бы представили к награде. Но счастливая звезда повернулась к нам
своим ликом, и мы без приключений покинули неприветливый город.
Аромат свободы наполнил мои лёгкие запахом горькой травы и
летнего утра. Виктор, правда, не разделял моей радости, продолжая
быстро идти вперёд и оглядываться.
Я же впервые задумался, кто же он такой на самом деле? Замок он
знал отлично, местность тоже. Какой-то чиновник? Из числа тех, кто
вдруг стал неугоден королю? Тогда почему все стражники замка
набросились на его семью?
Мои мысли прервала Адель. В моих руках она закемарила, но ей,
видать, приснилась какая-то пакость, которая заставила ее
вскрикнуть. Сирень тут же насторожилась, обернулась к нам с
беспокойством в глазах, которое бывает только у матери.
— Всё хорошо, — прошептал я, — спит.
Вряд ли она поняла мои слова, потому что её брови тут же сошлись
на переносице, выдавая сильную тревогу. Но я приоткрыл чуть плед,
показывая спящую дочь, и Сирень со вздохом кивнула, после чего мы
двинулись дальше. Впереди виднелся густой лес, а значит, там можно
будет передохнуть.
Надеюсь, Виктор знает, куда нас ведёт. По крайней мере, я
искренне в это верил.
Единственное, что нас задержало перед тем, как войти в лес, было
банальное воровство. Сирень, приметив возле одного из домов
маленький дырявый котелок и миску, ловко забрала их, даже не
попавшись никому на глаза. Я не придал этому значение, если она так
сделала, значит, было нужно.
Виктор вывел нас из деревушки и
углубился в лес. Под ногами была утоптанная тропинка, петляющая
между деревьями, значит, ей часто пользовались. Я всё смотрел по
сторонам, дышал полной грудью и думал о своём мире. Здесь всё
по-другому. Листья непривычной формы, то ли дуб, то ли клён, и
родной берёзы нигде не было видно. Последняя мысль меня позабавила,
так что я даже усмехнулся. К счастью, никто этого не заметил, не
пришлось на пальцах объяснять причину своего веселья.