– Сделать чаю? – предложил Бьярне, когда Новак перестал кашлять. – С медом и лимоном, это вроде помогает от кашля.
– Нет, – просипел Новак. Выпил воду, налил себе еще стакан. – Я в норме.
Ага, сейчас! Кок ни разу не был в норме, но Бьярне не стал навязываться: завтра Новаку станет легче, когда заживет поврежденное дымом горло.
УС4
10. Глава 10
Утром Бьярне проспал. Наверное, в полусне выключил будильник и снова зарылся в одеяло.
Когда же он проснулся, понукаемый сигналами организма, часы показывали шесть сорок пять.
– Да твою же мать!.. – выругался он, не без труда выбираясь из койки. Переступил через груду одежды на полу, метнулся к шкафу. Оделся, не включая свет, сунул ноги в «кухонные» ботинки и помчался на камбуз. Даже желание отлить отошло на второй план, уступив место почти панике: Новак наверняка рвет и мечет.
Но гальюн манил и звал, и Бьярне все-таки затормозил у заветной двери. В конце концов, лишние пару минут большой роли не сыграют. Да и Новак ничего не сможет сделать, по большому-то счету. Потребует у Рамсена высадить нерадивого помощника в ближайшем порту? Так Бьярне и сам сойдет на берег, у него контракт заканчивается. Настучит в головной офис о нарушении трудового режима, и Бьярне оштрафуют? Ну если честно, деньги в этой истории не на второй и даже не на третьей роли. Для Бьярне они даже до уровня массовки не дотягивали, одна съемка для Кельвина Кляйна принесла в разы больше, чем если бы он целый год ходил в море. Новак добьется того, что имя Бьярне занесут в черный список кандидатов на контракт в оффшорном флоте? Да Бьярне и без этого не планировал продолжать карьеру моряка.
Облегчение было долгожданным и сладостным. Бьярне показалось, что даже легкая боль в пояснице, ставшая уже привычной по утрам, ушла. Андерсен, к которому Бьярне обратился за помощью, сказал, что это результат долгого пребывания на ногах и некоторой статичности рабочей позы, и выдал мазь.
Довольный жизнью, умытый и бодрый, Бьярне быстро поднялся по лестнице и прибыл на свое рабочее место.
– Андре, прости, проспал! – крикнул он из столовой. – Обещаю так больше не делать и готов отработать потом и кровью.
Ему ответила тишина.
Не в смысле, что Новак никак не отреагировал на появление Бьярне, устроив ему бойкот. На камбузе было тихо, даже свет не горел. Хотя обычно в это время камбуз был полон звуков: разбрызгивала воду внутри колпака посудомоечная машина, шипел и выл пароконвектомат, доводя до готовности замороженные багеты и подрумянивая бекон и сосиски. Чуть слышно гудела плита, шелестела вода, стучал по доске нож.