Пограничник. Том 7: Призраки Пянджа - страница 2

Шрифт
Интервал


Когда он чиркнул спичкой, звук показался мне неестественно громким под сводами этой пещеры.

Я принял огонёк. Подставил к часам. Посмотрел на время. Потом быстро, пока спичка не догорела, достал компас. Открыл и стал ждать.

Стрелка дёрнулась снова, но уже не так сильно. И теперь не указывала на Карима.

— Нет у него ничего, Саша, — выдохнул Мартынов, когда я затушил спичку. — Нету ничего такого. Наверно, и правда случайно к нам забрели. Отправим их на заставу. Пусть там разбираются.

Пока мы ждали Алима с Гамгадзе, ушедших наружу выйти на связь с заставой, пограничники ели. Я же внимательно наблюдал за нашими новыми «попутчиками».

— Не похожи вы совсем, — бросил я Айдарбеку, жевавшему какую-то травку, возможно, дурман. Может быть, обезболивающее.

Старик бросил на меня осторожный взгляд. Потом как-то странно переглянулся с Каримом.

— Мать его, — начал старый горец своим низким хриплым голосом, — моя вторая жена. С Памира она.

— Глаза у него больно большие, — кивнул я на Карима.

Тот нахмурился. Моргнул так, будто пытался выгнать соринку.

— В мать. Там все такие, — буркнул старик, опустив взгляд.

— И что вы с нами сделаете? — опасливо спросил Карим, стараясь устроить связанные запястья поудобнее.

Я ему не ответил. Только поковырял ложкой в банке тушёнки.

Зато ответил Мартынов:

— Вот сейчас начальство и решит, что с вами делать.

Минут через пять вернулись Канджиев с Гамгадзе. Принесли станцию.

— Поймали связь, — пробурчал Гамгадзе, присаживаясь и принимая от Уткина тушёнку. — Доложили. Таран сказал — часть сил оставить с пастухами. Остальным — двигаться дальше, дозором. Наряду, кто останется — ждать завтрашнего полудня, когда мы обратно пойдём. Тогда с нами, все вместе, назад.

Я заметил, как неожиданно хищные глаза Карима блеснули в темноте. Он глянул на меня волком, а потом спрятал взгляд, сделав вид, что уставился в землю. Вроде как участь свою принял.

— Та-а-ак, — выдохнул Мартынов. — Значит, кому-то остаться надо. Добровольцы есть?

— Есть, — сказал я мрачно.


Смеркалось. К вечеру туман немного рассеялся. На склон горы пали серые сумерки. Солнце ещё не зашло, и его тусклый свет пробивался в нашу пещеру.

У входа сидел Уткин. Укутавшись в плащ-палатку, он прижал к груди автомат и наблюдал за тропой и лошадьми.

Кони же были спрятаны от ветра в неглубокой расщелине. Там они пощипывали скудную горную траву и опускали морды в узенький родник, бежавший куда-то вниз.