Как и у отца, у Расула было кругловатое, смуглое и плоское лицо
с маленькими глазами. Он носил короткие чёрные волосы и короткую же
редковатую бороду.
Одевался похожим образом, как и лазутчик — в чапан с шароварами,
только на голове носил войлочную тюбетейку с заковыристым
узором.
— А я тогда ещё спросил его, — вклинился Гамгадзе, слушавший наш
разговор, — для чего тебе борода? Для чего морду сажей натёр? От
кого маскируешься? А что ты мне сказал? А? Что сказал, Расул,
генацвале?
— Чтоб за деда сойти, — протянул Расул немного мычащим,
низковатым голосом. — Чтоб не узнали.
Пограничники кратко, но звонко и немного нервно
рассмеялись.
— Кто не узнал? Козлы горные? — сквозь смех спросил Мартынов.
Внезапно развеселившиеся пограничники замолчали. Всё потому, что
заговорил Надим Хусейн.
— Зубаир не умер. И вас так просто не оставит.
Мартынов даже остановил шаг. Я нахмурился, поправил ремень
автомата на плече. Остальные парни тоже остановились. Алим натянул
поводья, заставив Огонька застыть на месте.
— Он… — начал было лазутчик, но Мартынов прервал его.
— Че ещё за Зубаир? Ты че несёшь? Тебе что сказали, падла? —
разозлился старший сержант. — Помалкивать тебе сказали! Вот что!
Говорить будешь, когда спросят!
— Тихо ты, Витя, — осадил я старшего сержанта. — Он про
снайпера.
— Саша! Да он же за одно с этой сукой снайперской!
— Пусть говорит. Тихо, — я положил руку на плечо обернувшемуся ко
мне Мартынову.
— Наплетёт! — ответил тот.
— Витя, не надо.
Мартынов не выдержал моего пристального взгляда, отвел
глаза.
— Ладно, шпиён недоделанный. Че ты сказать хотел? — обратился он к
Хусейну.
Тот повернулся к нам, держа связанные руки низко опущенными.
Смотрел он внимательно, и из-за очков казалось — совершенно не
моргал.
— Он вас не оставит. Станет охотиться на вас. Убивать одного за
другим, — монотонным, спокойным тоном проговорил лазутчик.
— А ты только и рад, да? — кивнул ему Мартынов задиристо.
— Нет, — Хусейн покачал головой. — Потому что первым он убьёт
именно меня. Не допустит, чтобы вы доставили меня на заставу.
Я вышел вперёд Мартынова, заглянул ему в глаза.
— Поверю, — сказал я холодно. — У тебя, как я понял, предложение
какое-то имеется?
— Имеется, — Хусейн кивнул.
— Я слушаю.
— Я знаю, как его остановить, молодой шурави. Знаю и помогу.