— Хорошее место, — Хусейн глянул наверх, — для засады. Зубаир
любит такие места.
Пограничники тотчас же напряглись. Тоже стали оглядываться.
Прислушиваться, держа наготове автоматы.
— Этот твой Молчун на той стороне пропасти, — буркнул Алим,
поудобнее устраиваясь в седле.
Хусейн ему не ответил. Казалось, он просто проигнорировал слова
Канджиева.
— Там дальше, — задумался Мартынов несколько опасливо, — там
есть переход с той стороны на эту…
— Неужто ты ему веришь, Витя? — хмыкнул я.
— Этому? — Он зло кивнул на Хусейна. Потом проговорил уже тише:
— верю-не верю, а ухо востро все равно держать надо. Бдительность
никогда никому не мешала.
— Согласен, — я глянул на мост, — тогда развяжи ему руки.
Мартынов округлил глаза.
— Кому?! Этому?!
Хусейн снова улыбнулся в своей жутковатой манере. Глянул на
Мартынова.
— Это единственная переправа в здешних местах, — сказал я.
— Если по другой дороге обходить, — вклинился Гамгадзе, — то это
только назад возвращаться, почти до конца пограничной тропы. А там
через горы в обход. Пешими — несколько суток.
— У нас на столько припасов не хватит, — сказал я холодно, —
придется идти тут. И если он прав…
Я указал на Хусейна.
— Если он прав, и его дружок может нас тут поджидать, то лучше
освободить Хусейна. Вдруг что? Ветром сдует, или по мосту откроют
огонь. Потеряем языка.
Мартынов развел руками.
— Откуда огонь? С той стороны, через пропасть, далеко. А вокруг
нормальной стрелковой позиции, чтоб нас выцелить, нету!
— Зубаир работает не только пулей, — мрачно и загадочно сказал
Хусейн.
Мартынов зло уставился на него. Засопел, раздув ноздри.
— Думаешь, мне хочется рисковать? — сказал я. — Но, видать,
придется. Выбор невелик.
Мартынов некоторое время колебался. Потом снова плюнул, подошел
к Хусейну и стал развязывать ему руки.
Я предусмотрительно наставил на лазутчика автомат. На всякий
случай.
Хусейн даже не дрогнул. Когда ему освободили руки, он только
размял запястья. Монотонно проговорил:
— Спасибо. Так лучше.
— Ну тогда топай! — Мартынов пихнул его в плечо. — Первым
пойдешь!
— Давай, Витя, — кивнул я. — Ты за ним. Я — следом. А потом
остальные.
Так и сделали.
Хусейн медленно пошел по мосту. Доски скрипели у него под
ногами. Он хватался за толстые грубые канаты, что протянулись по
обе стороны моста.
Я следовал за Мартыновым. Мост опасно шатался от ветра. Дуло не
переставая. Казалось, масса воздуха, гонимая по протянувшемуся у
нас под ногами ущелью, имеет волю и постоянно норовит сдуть любого
проходящего по мосту путника.