«Подборка самых горячих кадров с
воеводой-сердцеедом» — гласил заголовок, а под ним мелькали
фотографии молодого мужчины в строгом костюме, на улице, за рулём
автомобиля, в дуэльной стойке на балу, на званом ужине возле князя
Оболенского… Всё это сопровождалось модной мелодией, которая сейчас
играла почти из каждого утюга. На всех снимках незнакомец выглядел
невероятно импозантно – уверенная осанка, твёрдый взгляд,
решительные жесты.
Неизвестный обладал впечатляющей фигурой с
широкими плечами и мощной шеей. Под безупречно скроенным костюмом
угадывалась рельефная мускулатура. Чётко очерченные скулы, твёрдая
линия подбородка, покрытого щетиной и цепкий взгляд придавали его
лицу волевое выражение. От всего его облика исходила аура
уверенности и силы, которая, судя по восторженным комментариям в
Пульсе, действовала на женщин безотказно.
—
Какого… чёрта? — опешил Демидов, щуря глаза, чтобы лучше разглядеть
экран магофона. — Это кто?
—
Ах, милый, ты совсем не следишь за новостями, — Агриппина томно
вздохнула, прокручивая ленту к началу. — Это же Прохор Платонов,
тот самый воевода из Угрюмихи. Сейчас он просто нарасхват – в
Сергиевом Посаде разгромил какой-то преступный синдикат, спас
заложников, а ещё говорят, что в дуэли убил какого-то
высокопоставленного боярина прямо на балу! — её глаза восторженно
блестели. — Ты бы видел, как он фехтует… По нему сейчас всё
Пограничье сохнет!
Никита Акинфиевич замер, пытаясь осмыслить
услышанное. Платонов? Тот самый глупый и тщеславный боярин,
который, по словам Черкасского, является мелким жуликом,
использующим умственно отсталого кузнеца? И теперь его жена
восхищается этим… выскочкой?
—
Чего?!! — взревел глава рода, и его лицо начало приобретать оттенок
спелой свёклы.
Он
резко сел в постели и схватил со столика свой магофон, чтобы
проверить информацию. Экран загрузился, и точно – вся лента Пульса
пестрела упоминаниями Платонова. Видеоролики, новостные статьи,
комментарии с сердечками… Особенно популярной оказалась запись
дуэли, где молодой боярин мастерски использовал магию металла –
стихию самого Демидова!
—
Безопасников! Немедленно ко мне! — проревел магнат, пытаясь спешно
выбраться из постели, но запутавшись в шёлковых
простынях.
Агриппина удивлённо приподняла идеально
выщипанные брови: