Когда все детали были обговорены, я проводил
отряд до ворот. Сумерки уже сгустились над лесом, скрывая очертания
деревьев. Идеальное время для начала операции.
Глядя вслед уходящим всадникам, я размышлял о
странной ситуации. Если бы староста действовал под принуждением, он
мог бы найти способ намекнуть об этом. Однако было похоже, что он
сознательно обманул нас, подписав договор о протекторате, когда
деревня уже находилась под контролем какого-то Ракитина.
Вопрос был в том — кто этот человек? Обычный
бандит, прикрывающийся громким титулом, или действительно воевода
какого-то княжества, решивший расширить сферу влияния?
Я
вернулся в кабинет и вызвал Коршунова по магофону. Если кто-то и
мог найти информацию о таинственном воеводе, так это мой начальник
разведки.
На
стене тикали часы, отсчитывая время до возвращения отряда. Мне
оставалось только ждать и готовиться к любому развитию событий.
Если сегодняшняя операция не даст результатов, придётся
задействовать более серьёзные ресурсы. Потому что одно я знал точно
— никто не будет безнаказанно обманывать меня и угрожать тем, кто
принял мою защиту.
***
Гаврила осторожно приближался к частоколу,
окружавшему Большие Острова. Высокие бревенчатые стены, заточенные
сверху, отделяли деревню от окружающего леса. Молодой охотник
крепко сжимал в руке глиняный сосуд с усыпляющим газом, полученный
от алхимика. В другой руке он держал тонкую металлическую кошку с
верёвкой — универсальное средство для преодоления вертикальных
препятствий.
Отряд разделился, чтобы атаковать деревню с
разных сторон. Федот дал чёткие инструкции: никакого шума, никакой
крови, только захват языков и старосты. Тимур Черкасский находился
в резерве, готовый вмешаться при первом появлении вражеского
мага.
Подобравшись к западной части частокола,
Гаврила заметил тёмную фигуру часового, неспешно патрулирующего
верхний помост. Охотник осторожно достал из набедренной сумки
тонкую полую трубку и небольшой футляр с иглами. Выбрав одну из
игл, он аккуратно смочил её кончик Летаргином. Дождавшись момента,
когда часовой остановился у края помоста, Гаврила поднёс трубку к
губам. Глубоко вдохнув, он резко выдохнул, посылая тонкую иглу
точно в шею часового.
Тот вздрогнул, инстинктивно хватаясь за место
укола, но яд уже начал действовать. Через несколько секунд его
колени подогнулись, и он медленно осел на помост, потеряв сознание.
Убедившись, что часовой обездвижен, Гаврила достал металлическую
кошку с верёвкой и метнул её наверх. Крючья бесшумно вонзились в
деревянное перекрытие помоста.