Гаврила потянул верёвку, проверяя надёжность
крепления, и начал подъём. Его движения были плавными и бесшумными,
словно он был частью ночного сумрака. Когда до верха оставалось
меньше метра, он остановился и прислушался. Михаил и Евсей заняли
позиции у стены, готовые последовать за ним, как только пост будет
нейтрализован.
В
стороне на солидном расстоянии два охранника стояли у жаровни с
углями, тихо переговариваясь и время от времени поглядывая на
тёмный лес. Их винтовки лежали на перилах помоста, а сами они грели
руки над тлеющими углями.
—
Ещё раз говорю, Егорыч явно что-то мутит, — донеслось до слуха
Гаврилы. — То с Ракитиным договаривается, то с этим… как его…
Платоновым.
—
Тише ты, — шикнул второй охранник. — Меньше знаешь – дольше
проживёшь.
Похоже, староста действительно вёл двойную
игру.
Гаврила перевалился через край помоста и
замер в тени. Охранники продолжали разговор, не подозревая о его
присутствии. Молодой боец осторожно вынул глиняный сосуд,
прикидывая дистанцию броска. Отвлекающий маневр здесь не подойдёт —
слишком мало места для маневра.
Решившись, он сделал три быстрых шага и
метнул глиняный сосуд прямо к ногам охранников. Сосуд разбился,
высвобождая бледно-голубое облако газа. Часовые даже не успели
среагировать — первый рухнул на колени, тщетно пытаясь прикрыть
лицо рукавом, второй сделал два неуверенных шага назад и осел на
деревянный настил.
Гаврила, прикрыв нижнюю часть лица повязкой,
смоченной специальным составом, быстро связал бессознательных
охранников. После этого он дал сигнал Михаилу и Евсею, которые
поднялись на помост по той же верёвке.
—
Чисто сработано, — прошептал Михаил, помогая затащить связанных
часовых в укромный угол.
Гаврила коснулся амулета связи на шее,
сигнализируя об успешном захвате первого поста. Теперь другие
группы должны были действовать по тому же принципу.
Следующие два часа прошли в напряжённой, но
успешной операции. Группы бойцов проникали в деревню с разных
сторон, нейтрализуя посты охраны один за другим. Неплохо Летаргин
действовал и на собак, временно нейтрализуя их без необходимости
лить кровь. На южной стороне возникли осложнения — охранник сумел
вскинуть винтовку, но Федот успел вырубить его и предотвратить
распространение тревоги.
При захвате центральной площади они
столкнулись с рыжебородым командиром противника, высокий воротник
кафтана которого защитил его от иглы в шею. Федоту пришлось
применить удушающий хват, чтобы обездвижить противника, после чего
его усыпили смоченной в “жидкости Зарецкого” тряпкой.