– Я хотела бы тогда быть собакой… я была бы маленькой, рыжей
дворнягой. И я там бы и осталась – не хочу ни к кому бросаться в
объятия.
– Я был бы большим, черным псом. И я знаю, что однажды я пришел
бы к своему человеку. Наверное, везде лежал бы снег, – улыбнулся ей
Мартин.
В костре почти ничего не трещало. Мартин держал у лица Риши ее
шарф, чтобы она не чувствовала запаха паленного, но сам не очень
верил, что это помогает. В высоту уносились танцующие искры и гасли
где-то в темноте. Вик молча смотрел, радуясь, что ему не пришлось
неловко обнимать плачущую девочку и сочинять историю про Созвездие
Пса. А еще он радуется, что есть Мартин, который может отвлечь ее
от грустных мыслей.
Риша молчала, глядя в огонь и сжимая его ладонь.
Наверное, Мартин ей помог. И, наверное, они подружатся.
И все будет хорошо.
И все будет правильно.
На всех путях — вы встретите только
самого себя.
Метерлинк
На следующий после погребения день Риша уже с утра стояла у
забора Вика и стучала по калитке. Тень надрывалась захлебывающимся
лаем, Боцман глухо рычал. Лай разбудил Мартина, который, опасаясь,
что собаки потревожат отца, выбежал на улицу, накинув куртку и
замотав горло шарфом.
Увидев хозяина, собаки замолкли и приветливо завиляли хвостами –
они знали, что мальчик если не покормит, то, по крайней мере
погладит их. Но сейчас ему было не до собак.
Риша стояла у калитки и улыбалась ему. Сегодня, когда было
светло, и когда она не плакала, Мартин заметил, что у нее приятное
лицо, острый вздернутый нос и открытый взгляд.
– Привет! Я так и поняла, что ты сын мужчины со свиньями, я бы
тебя давно в деревне увидела. Пустишь?
Мартин вспомнил, что отец запретил Вику водить гостей, опасаясь
кражи. Хотя скорее он просто не хотел, чтобы его сон тревожили
голоса.
– Прости, папа против гостей, – с сожалением сказал он.
Его голос не дрогнул на слове «папа». Мартин хорошо научился
лгать.
Ему очень не хотелось заставлять Ришу ждать на холоде у забора,
но подвергать Вика опасности очередной порки хотелось еще
меньше.
– Не страшно, у меня папа тоже строгий. Вот, это за то, что я
Власа хоронила – сказал надо было оставить, где валялся и не
шататься в темноте по лесу…
С этими словами девочка расстегнула куртку и две пуговицы на
вязанной кофте. Оттянула ворот зеленого платья.