Мартину показалось, что ему на голову вылили ведро ледяной воды. От
ключицы, к плечу и груди тянулись знакомые бордовые полоски. Только
эти были тонкими и частыми.
Он молча подошел к ней, убрал ее пальцы от ворота. Застегнул
кофту и куртку.
– Простудишься, Риш. Мне очень жаль…
– Да ладно, большое дело. Пройдет скоро, главное ничем его не
злить, пока старое не заживет. Эй, да ты сам замерз – смотри, белый
весь. Иди, оденься, я подожду. Я тебе показать хочу кое-что.
«Ну доброе утро, Мартин, почему ты стоишь тут полуодетый и
скрипишь зубами от злости?»
«Я… хотел успокоить собак».
– Да, я быстро, – ответил он вслух.
Он зашел в дом, подавив желание что-нибудь разбить, и начал
одеваться.
– Прости, я думаю нам нужно сходить с ней куда она хочет. Я… не
смог ей отказать. Мы скоро вернемся, я приготовлю завтрак,
идет?
«Конечно. Я помню, ты боишься чужой боли. Но я не собирался тебя
просить отказываться».
– Отлично. Поменяемся?
Вик, подумав, кивнул.
Мартин приветствовал взмахом руки Ореста, встречающего его в
проеме. Огонь в камине горел ярко, и комнату заливал уютный
полумрак, отражающийся в золотых стеклах. Ему вдруг показалось, что
там, за окнами, стало чуть светлее. Впрочем, времени приглядываться
не было – Вик вышел из дома. И даже надел шарф.
Риша, перегнувшись через забор, гладила Боцмана, вставшего на
задние лапы. Тень лежала, положив голову на передние лапы и тихо
ворчала.
– У тебя хорошие собаки! Наши цепные совсем злые, хоть папа их и
кормит каждый день.
– Моему лень каждый день, – проворчал Вик, вспомнив, как с
непониманием смотрел, как отец бьет собак.
У него тогда еще были вопросы, как это бывает.
Риша улыбнулась и взяла его за руку. Несмотря на то, что девочки
ее возраста обычно были гораздо выше, она была с Виком почти одного
роста. Прикасаться у нее получалось так естественно, будто они
выросли вместе, тогда как Вик испытывал безотчетное смущение.
Она вела его куда-то вдоль опушки, в сторону деревни.
– Расскажи про себя! Ты давно приехал?
– Летом…
– А почему я тебя не видела до сих пор? Вик, ну Новый год скоро,
ты что, серьезно?! – в ее голосе слышалась обида, будто они
условились встретиться, а он обманул.
– Я сидел дома. Я не очень люблю… гулять.
– А что ты делаешь дома?
«Мартин, как ей не говорить, что дома ты мне читаешь и картинки
показываешь?»