Энн на меня обиделась, за то, что я попросила для ее безопасности не выходить пока из таверны.
— Я ничего ни сделала, чтобы мне бояться и прятаться.
— Я понимаю тебя, но беспокоюсь. Мне страшно тебя потерять.
— Мы никогда не воровали детей. Наша добыча была золото, оружие и товары богатых купцов. Мелкие судна мы не трогали, а рыбаков вообще никогда не обижали.
— Я верю тебе.
— Да, как ты могла подумать, что я буду причастна к пропаже этих детей? — она злилась, — Люди придумали себе страшную сказку и верят в это. Может их город и вырезали за то, что они погубили девушку, но я считаю, что сделали это правильно. Настоящий пират отомстил за смерть своей возлюбленной.
Она замолчала и уставилась в окно на волны. Пиратка была в мыслях где-то далеко. Я подошла, сжала ее плечо. Подруга смотрела вдаль:
— Джека предал его боцман, когда я осталась на берегу рожать нашу дочь. Мы договорились с ним, что он вернется за мной через полгода, но я его не дождалась. Через год я подслушала в таверне, что он убит и его тело отдали тем, кто платит деньги за голову пирата. Я выкупила его сгнивший труп и похоронила. Я продала дом, что он нам купил, собрала все свои деньги, взяла в долг, чтобы купить себе корабль. Да он был небольшой, но очень быстрый. Команду я первый раз наняла, и мы поехали грабить. Нам фантастически везло, и я очень быстро вернула все то, что была должна. Через год мне удалось по одному человеку найти практически всех, кто устроил заговор и убил того, кому принадлежало мое сердце. Когда я успокоилась и вернулась в нашу гавань, меня постигло новое горе: я потеряла нашу дочь. От горя я пряталась в море, иногда возвращаясь к своим детям. Но быть долго на берегу не могла, меня всегда тянуло туда.
Она повернулась ко мне:
— Этот пират правильно сделал, что отмстил и я уверена, что убил он только тех, кто изуродовал жизнь его любимой. Я не понимаю, почему я должна прятаться, если я ничего не совершила?
— Энн, пусть они успокоятся. Они ищут виновных и найдут ни тех, кто это все совершал, а тебя.
Она фыркнула и с гордо поднятой головой пошла к себе в спальню. После той беседы она перестала со мной разговаривать и делала вид, что меня нет.
Я разнесла выпечку, поговорила со стариком Жераром. Он один до сих пор переживал пропажу девочек, как будто это горе коснулось именно его.