— Сначала позволь мне тоже задать
тебе один вопрос, — твердо сказал я, и на лице этого юного якудзы
проскочило удивление.
— Неожиданно, но приятно, что ты
решил включиться в диалог! — он напоминал сытого удава, который
лежит рядом с кроликом, и дает тому насладиться последними минутами
жизни. Одна поправка, тот кролик пал героической смертью, а со мной
подобное уже не пройдет.
— Судя по разговору, мы с тобой
знакомы, — я намеренно не использовал уважительные тона японского
диалекта. Раз он со мной так, вот тебе обратка. Но его подобное
обращение не покоробило, скорее наоборот, он оценил это.
— Джун, вот видишь, как всё же
удобно общаться по-европейски, без этих ненужных приставок к
словам, расшаркиваний и поклонов, — Кэзуки начал мне медленно
аплодировать, — вот о чем я и говорю. О каком этикете может идти
речь, если сильный всё одно пожирает слабого? Так к чему ненужные
ритуалы? Надо быть быстрее, резче, жестче. Мы слишком долго
варились в своей тысячелетней истории без малейшего движения к
развитию. Ты ведь сам так зарядил преподу однажды. Помню, у того
бедняги даже лысина взмокла от твоих слов, все думали, он или
закипит как чайник, или брякнется на пол с инсультом. Вот ведь
умора.
Кэзуки расхохотался, а я, кажется,
начал понимать, откуда мы знакомы.
— Мы вместе учились? — спросил я,
хотя ответ я уже знал.
— Ура, я лечу амнезию, хотя и не
учился на врача, — Кэзуки расхохотался, но в его глазах
проскользнули молнии ненависти. — Да, мы учились с тобой, Джун.
Судя по твоему виду, ты и правда этого не помнишь. Зато помню
я.
Последние слова он произнес с явной
угрозой, и всем своим видом он показывал, что время разговоров
подошло к концу.
— Мне уже порядком осточертело
находится на этом пыльном складе, — чеканя каждое слово, сказал он.
— Вижу, парни и правда перестарались, ну либо твой черепок оказался
таким хрупким. Видимо, недостаточно наполнен оказался? — язвительно
спросил он меня, пристально заглядывая в мои глаза. Но увы, не
помню значит не было, так оно работает. Даже этот представитель
золотой молодежи это понял.
— Нет, так не интересно, — с грустью
процедил он сквозь зубы, — я рассчитывал посмотреть на твои глаза в
тот момент, когда я согну тебя. А в них лишь пустота, нечестно. Ну
да, право, о чем я переживаю. Разве стать таким дурачком для тебя
не большее наказание?