Все люди как люди. Завещание старого китайца - страница 2

Шрифт
Интервал


Сеньора Лучиана принесла похлебку, свежие лепешки, а хозяин добавил кувшин с вином и глиняные кружки. Детям налили простой воды несмотря на попытки хозяев угостить их вином.

Вдруг сеньора Лучиана взмахнула руками, что-то быстро проговорила и выбежала из зала. Через минуту она вернулась, держа в руках свернутый трубочкой лист бумаги, перевязанный красной бечевкой и опять заговорила. Илья взялся переводить.

-Помните того старого китайца? Так вот он принес эту бумагу и просил отдать той, которая забрала его внука...

-Вот гад, - не удержалась я, - надо же - забрала. Да! А он младенца убить хотел, говорил, что приплод от нечистой обезьяны, как он называл белого негодяя, изнасиловавшего его дочь не должен жить и порочить его китайскую честь.

Муж успокаивающе взял меня за руку. А у меня перед глазами мелькали картинки тех кровавых событий. Вот бандиты врываются в таверну, мы с Дроном обиваем атаку, убив двоих и ранив третьего. Вот прибегает бледный Лисицын и мы бежим в китайский квартал. Вот жуткий бандит перерезает горло хрупкой китайской девушке, а она роняет сверток с ребенком под копыта лошади. Вот Прибой выхватывает младенца, а я убиваю бандита и получаю пулю...

-Маменька, это о Пете? - спросил Саша.

Я тряхнула головой, прогоняя видения и улыбнулась.

-Да, это о нем. В ту ночь мы действительно спасли его, а потом Дрон с Аккой его усыновили.

-Но он такой красивый и совсем не похож на китайца, - возразила София.

-Видишь ли доченька..., - Илья смутился.

Я решила помочь мужу.

-У него отец был не китаец. Но давайте откроем письмо. Хотя дедуля и сволочь изрядная, но посмотрим, что он там написал.

Синьора Лучиана опять заговорила.

-Он умер, - перевел Илья. - Вчера. А письмо принес накануне. Синьора уже собиралась нести послание в русскую миссию, да ты появилась сама. Не иначе как само Провидение привело тебя в их таверну.

"Скоро я уйду из этого мира. И некому будет отвезти мое тело на Родину и захоронить по обычаю предков. Гроб, могилу, поклонение и жертвы должен был обеспечить старший сын-наследник. Но не стало у меня сыновей, всех забрала Америка. Мне предстоит стать бесприютным, голодным духом-гуем, зловещим мертвецом, а не семейным божеством-благодетелем, как полагается. И в этом виноват я сам. Сколько раз я проклинал себя за то, что был так глуп и не признал своего внука. Сколько раз просил Небо сжалиться надо мной, и вернуть мальчика. Но Небо не услышало моих просьб. Я хотел оправиться на его поиски, когда осознал всю пропасть своей неправоты, но было уже поздно. Здоровье не позволило отправиться в путь, и конец мой близок.