Внутри местного аэролёта я был
впервые, так что, усевшись на свободное место впереди, с интересом
оглядел салон. На самом деле неплохо. Чем-то напоминало частные
борты, которые использовал Золотой Директорат. Только технологии
были уровнем пониже.
В следующую секунду на соседнее
кресло уселась сама княжна и, повернувшись ко мне, гневно
прошептала:
— Это места для членов фамилии
Морозовых. Иди назад. В хвост.
Тоже повернув голову, я чуть
наклонился вбок, приблизившись к её лицу:
— Так я же под твоей опекой. И
вообще, почему ты шепчешь? Не то чтобы мне не нравилось, но среди
людей могут пойти слухи.
На секунду она стала самой настоящей
ледяной статуей. Потом одним резким движением отодвинулась от меня
и посмотрела в сторону пилотов:
— Чего вы ждёте? Взлетаем!
Как выяснилось, ждали они как раз её
отмашки. Стоило деве произнести слова, как аэролёт взмыл вверх, а
спустя десяток секунд уже разогнался, мчась в направлении
Омска.
Сигнальный артефакт дворянка
всё-таки отключила. По крайней мере, на Ровера, который с комфортом
устроился в хвосте салона, её браслет больше не реагировал. Со мной
она говорить больше не пыталась. А вот Самоедов, который тоже
уселся в хвосте салона, расположившись буквально в метре от Ровера,
всю дорогу пялился на нас с колоссальным изумлением на лице. Судя
по всему, прямо сейчас производя переоценку моего уровня
влияния.
Что интересно — на территорию Омска
залетел только один аэролёт. Сопровождавшие нас призрачные птицы
показали, как второй сменил курс, когда до города оставался ещё с
десяток километров.
В управе Чрезвычайного Приказа всё
прошло быстро. Граф Кольцов и секундант Цурабова, равно как и
персонал конторы-посредника, были отпущены после подписания
документов о неразглашении. А вот обоих Цурабовых и Всеволода
Рощина княжна забрала с собой.
Оковы ни на кого из них не
надевались, но всех троих рассадили по одному и приставили к
каждому пару дружинников.
Естественно, никому из троицы это не
понравилось. Тем не менее, протестов никто не услышал. Рощин, судя
по всему, отлично осознавал статус Морозовых и понимал, что в его
нынешнем состоянии ссориться с княжеской фамилией точно не стоит.
Цурабовы и вовсе старались вести себя так, как будто их здесь
нет.
Когда судно вновь поднялось в
воздух, я повернул голову к Снежане: