А тут, с самого утра возле строящейся дачи заместителя
начальника отдела милиции, как предвестник Апокалипсиса, появляется
автомобиль. И майору нужно срочно ехать в город. Если бы ещё не
валюта, разбросанная по полу, то Сапрыкин сослался бы на здоровье,
и дал бы, как хороший наставник, возможность раскрыться молодому
дарованию.
Однако фарца в крупных размерах, валютные спекуляции — это уже
делала КГБ. И было бы крайне неправильно, если бы приехали
сотрудники комитета, а майор на даче банки с огурцами
закатывает.
— Убийство произошло в районе двадцати двух ночи. Характер
колотых ран… — судмедэксперт всё же продолжал свой доклад.
— Авраам Моисеевич, не забудьте указать, что во рту одного из
застреленных бандитов была найдена нитка, которая может указывать
на то, что бандит был с кляпом во рту перед самым моментом
убийства, — настойчиво говорил Матюшенко.
— Да твою же мать, лейтенант, пирожок он ел, свернутый в
платочек, чтобы пальчики не запачкать. Вот оттуда и ниточка.
Оформляй дело, но всё равно его у нас заберут. Не строй из себя
Шерлока товарища нашего Холмса. Ити е мать, Матюшенко… не усложняй!
— выругался майор.
— Товарищ майор, я буду вынужден официально с вами не
согласиться. В протоколе, в моём рапорте будет указана моя точка
зрения. Вы же на больничном… — решительно, будто окунувшись в омут
с головой, сказал лейтенант Андрей Петрович Матюшенко. — Так что
официально не можете повлиять на следствие. Вот выйдете на работу,
я предоставлю полный отчет.
Молодой офицер милиции, как будто бы чувствовал, что это дело —
не просто попытка сопротивления фарцовщика грабителям. Здесь что-то
иное, важное, неуловимое. За год рутинной работы, Андрей все еще
ждал такого преступления, как в книгах описано.
— А ещё в гостиной, где и было совершено преступление, я нашёл
большое количество пыльевых клещей. Обычно такие живут в старых
подушках. Как будто бы тут трусили перьями, — решил поддержать
лейтенанта пожилой судмедэксперт.
Литману лейтенант Матюшенко нравился. Лейтенант был каким-то
непробиваемо упрямым и одновременно наивным. Верил в светлое
будущее, что правда неизменно побеждает зло, во всё хорошее, против
всего плохого. Судменэксперта удивляло то, что даже встретившись с
суровой действительностью, Андрей, продолжать верить в чистое
добро, и в грязное зло, отрицая, что жизнь состоит скорее из
оттенков серого. Аврааму Моисеевичу Литману подобные эмоции никогда
не пережить. Он человек из другого теста, так что решил, пусть и
немного, но поддержать наивную простоту лейтенанта.