–
Понятно. Поговорим о другом. Что у вас с Ольгой?
–
Любовь.
– И
только? Никакого расчета?
–
Расчет есть.
–
Вот как? – императрица довольно улыбнулась. – Не могли бы
поделиться?
–
Хочу сделать Россию передовой в мире в области медицины. Это в
долгосрочном плане. В краткосрочном – ввести в практики новые
методы лечения, которые спасут тысячи жизней.
–
Например?
–
Переливание крови. Многие раненые гибнут от ее потери. В моем мире
переливание крови – рутинная процедура. Ввести ее можно быстро.
Группы крови известны, осталось разработать экспресс-метод
определения их в полевых условиях, научиться консервировать
заготовленную от доноров кровь и обучить медицинский персонал. С
поддержкой императорского двора это можно сделать менее чем за
месяц, а то и раньше.
– С
этим понятно. А чего хотите себе лично?
– В
смысле?
–
Чины, титулы, деньги, земли?
–
Зачем?
–
Вы вправду бессребреник или притворяетесь?
–
Зачем мне титул, ваше императорское величество? Я, что, стану лучше
оперировать? Как бы не наоборот. Земли… Когда мне ими заниматься? Я
не агроном. Деньги… Вот они нужны. Медицина – дорогое удовольствие.
Понадобятся немалые ассигнования, но они себя окупят. Выживший
после ранения солдат вернется домой, будет работать, платить
подати. А вот погибший – убыток для страны. Пропадут деньги,
которое государство затратило на его обучение, семье понадобится
платить пенсию.
– Я
о ваших личных средствах.
– У
меня жалованье. Не слишком большое, и я не отказался бы от
прибавки. Но, если не будет, не пропаду. Хороший врач всегда
заработает себе на хлеб с маслом.
– А
жене?
–
Ей тоже. Если она, конечно, умерит аппетит в смысле нарядов.
Императрица рассмеялась. Она хохотала, вытирая слезы
платочком. Затем умолкла и весело посмотрела на меня.
–
Вы собрались содержать за свой кошт наследницу престола? Да вы
знаете, сколько это стоит? Один двор – более миллиона рублей в год.
И это он у Ольги небольшой.
–
Двор пусть оплачивает государство. Я дармоедов не кормлю.
Императрица вновь рассмеялась.
–
Все, Валериан Витольдович, молчите! – сказала, вытерев глаза. –
Поразили вы меня. Ольга сказала, что вам сорок пять. Не могу
поверить. Рассуждаете, как гимназист.