Чем
нас будут кормить? «Консоме Принтаниер» (куриный суп с говяжьими
фрикадельками и зеленью), «кокиль из судака» – это рыба, запеченная
в форме раковины, «телячьи ножки в соусе тартар», «котлета дэ воляй
по Киевски», «турнедо а-ля Крутон» (обжаренные говяжьи медальоны с
гренками), «ноазет картофельный во фритюре»… А вот и салат оливье.
К слову, дорогой – 60 копеек, консоме стоит вдвое дешевле. Ну, так
не из вареной колбасы и консервированного горошка собран…
–
Что выбрали, Валериан Витольдович? – поинтересовался Горецкий.
–
Не знаю, Афанасий Петрович, не разбираюсь я в московской кухне.
Случая не было – в первый раз в местном ресторане.
–
Тогда позвольте мне. Консоме, турнедо, ноазет. Из напитков –
римский пунш. Он на основе рома, который вы любите, насколько
помню. Или хотите водки?
Я
покрутил головой.
–
На десерт закажем мороженое с гренадином.
Я
кивнул. Горецкий продиктовал заказ застывшему у стола официанту, и
тот умчался. Я еще раз пробежал взглядом по меню и отложил его в
сторону. Вздохнул.
–
Что загрустили? – поинтересовался Горецкий.
–
Коллег по медсанбату вспомнил. Их так не накормят.
–
Вы это заслужили, Валериан Витольдович! – Горецкий положил ладонь
на мою руку. – И чин, и дом, и вкусные блюда. По заслугам и честь!
Я прав?
Прав-то он прав, но на душе все равно погано…
***
–
Разрешите, сэр?
–
Приходите, Джеймс, присаживайтесь! Виски, сигару?
–
Позвольте сначала доложить?
–
Слушаю.
– У
наследницы российского престола, похоже, появился жених.
– О
чем вы? Она смертельно больна!
–
Похоже, уже нет.
–
Но вы сами уверяли меня, что белокровие неизлечимо. Или с диагнозом
ошиблись?
–
Нет, сэр. Его подтвердил консилиум из лучших врачей России.
Сомневаться в их заключении не приходится. Я говорил по этому
поводу с нашими светилами в Лондоне. Они в один голос заверили:
никто в мире не сможет излечить белокровие. Но русским это как-то
удалось.
–
Сведения достоверные?
–
Получены от агента в Кремлевском дворце. Он работает на нас не один
год, и до сих пор не подводил. Я проверил его сообщение по другим
источникам. Перемену в облике наследницы заметили после поездки в
Минск осенью прошлого года. Она посвежела лицом, перестала
недомогать, вернулась к обычному распорядку дня. Изменилось и
настроение. Наследница стала шутить, петь в компании фрейлин.
Смертельно больные люди так себя не ведут.