Я прикусил губу. Возможно,
миньоны настолько никчёмны, что их даже не считают угрозой. Как не
замечают крыс в подвале, пока те не начинают грызть
провода.
— Ладно... — я потянулся,
чувствуя, как хрустит позвоночник.
Каждая мышца ныла от неудобной
позы — спать на каменной плите в моем возрасте явно не входило в
мои жизненные планы.
Пришлось сделать несколько
гимнастических упражнений, которые помнил ещё со школы — «мельницу»
руками, наклоны, приседания.
Тело отзывалось болью, но
постепенно скованность отступала. Жаль, что миньоны вчера не
догадались подложить хотя бы охапку соломы под мои «царские
покои».
Когда кровообращение
более—менее восстановилось, я обнаружил ещё одну проблему — дикий
голод. Желудок скручивало так, будто внутри поселился ненасытный
миньон, требующий немедленных жертвоприношений.
В этот момент дверь скрипнула,
и в проёме замер самый мелкий из моих новых подданных — тот самый,
что ранее принёс подушку. В его лапках дымилась деревянная миска с
какой—то субстанцией, а под мышкой он зажал глиняный кувшин с
подозрительными подтёками по бокам.
— Повелитель... кушать... —
робко протянул он миску, затем, вспомнив о дополнении, торопливо
добавил: — И вода! Чистая!
Я осторожно принял "угощение".
В миске лежало что—то, отдалённо напоминающее кашу с плавающими
кусочками мяса, а вместо столовых приборов — подобие деревянной
ложки. Пахло... сносно, если не придираться. Прежде чем сделать
глоток из кувшина, я решил уточнить:
— Как очищали воду?
Миньон задумался, затем,
расправив плечи, гордо объявил:
— Кипятили! В том котле! — Он
махнул куда—то в сторону кухни, но почти сразу же сник. — Ну...
после того как вычистили из него ту старую штуку...
Лучше было не спрашивать. Вода
оказалась прохладной и, к моему удивлению, без посторонних
привкусов. Кашу пришлось есть быстро — не из—за вкуса, а потому что
голод перевешивал гастрономические предпочтения. На вкус она
напоминала пересоленную овсянку с земляным послевкусием, но, по
крайней мере, не шевелилась.
— Спасибо, — пробормотал я,
чувствуя, как еда оседает в желудке тёплым комком. Затем, подбирая
деликатные выражения, спросил: — А где тут... место для
нужд?
Миньон оживился и, радостно
закивав, повёл меня по коридору к неприметной двери. Когда она
скрипнула на петлях, передо мной открылось крошечное помещение с
дырой в полу и ведром песка вместо туалетной бумаги. Видимо,
гигиена Повелителей не входила в список приоритетов.