Я даже улыбаться перестал – настолько удивило её поведение.
– Что это за убогая? – звонко спросила одна из сопровождавших меня баронесс.
Мой интерес к перепуганной девчонке заметили, и девушки поспешили взглядами выразить презрение к конкурентке на моё внимание.
А белокурая девушка побледнела сильнее, её подбородок задрожал. Слишком сильный контраст с остальными. И это заметил не только я, моя компания принялась обсуждать её:
– Кто это?
– И почему она такая дёрганая?
– Может, не поступила и пробралась сюда тайно, а теперь боится наказания?
– Или она безродная?
Испуганная девушка снова дёрнулась от смеха соседних студенток. Её большие синие глаза заблестели от навернувшихся слёз.
Нет, так не пойдёт!
– Минуточку, – я шагнул вперёд, вклиниваясь между окружавших меня девушек, проскользнул между парней и направился к дверям.
Белокурая девчонка заметила меня и отвела взгляд. Она косилась на окружающих с насторожённостью попавшего в ловушку зверька. Снова из-под ресниц глянула на меня, но в её взгляде не было привычного мне кокетства. Определённо ей нужна помощь. Возможно, она действительно из безродных… или из семьи осуждённых после бунта. Тогда не всех уничтожили под корень, некоторые остались, как и я. Последняя мысль отдалась теплом в груди, сильнее захотелось подойти, потянуть девушку за руку, ввести в круг своих знакомых, чтобы она ощутила радость общения и свободы.
Со второго взгляда убедившись, что я иду к ней, девушка развернулась к выходу.
– Постой! – я ускорил шаг, потянулся к ней.
Девушка вжала голову в плечи и юркнула в коридор.
– Да погоди же ты! – я почти побежал и только тогда сообразил, как странно это выглядело.
Опустив руку, остановился одновременно с девушкой.
Хорошо, что мы оказались в коридоре, а не в зале, где стояла основная очередь. Там зашумели голоса. Кажется, мы оказались в центре внимания.
Девушка задрожала.
Прежде, чем я успел сообразить, она резко повернулась. Её большие ярко-синие глаза блестели от готовых пролиться слёз. Я совершенно растерялся. Но она не расплакалась, только смотрела, будто в чём-то обвиняя. И я молчал. Глупо получалось. Её губы дрогнули – сухие, искусанные. Мы стояли друг напротив друга, и… мне стало неловко. Как-то тревожно без причины. Но я давно привык справляться с неприятными чувствами. Улыбнулся: