Мы остановились перевести дух только когда вышка и место стычки
скрылись из вида.
– Ну и денек, – выдохнул Райли, снимая шлем и вытирая пот со лба. –
Едва не стали решетом.
Килгор молчал, задумчиво глядя в ту сторону, куда уехали
Рейдеры.
– Петрова, молодец, – наконец сказал он. – Твоя голова сегодня
спасла нам шкуры. Дипломатия – тоже оружие. Иногда посильнее
гаусс-винтовки.
Лена лишь пожала плечами, но я видел, что она довольна оценкой
сержанта.
– Что будем докладывать, сержант? – спросил я. – Про Рейнора…
– Доложим то, что сказала Петрова, – отрезал Килгор. – Встретили
гражданских у вышки. Проверили документы, которых у них не было.
Предупредили о недопустимости нахождения на объектах Доминиона без
разрешения. Они удалились. Ничего особенного. Про Рейнора и
«Стервятники» – ни слова. Дрейку это знать необязательно. Чем
меньше он знает, тем целее будем.
Он посмотрел на нас.
– Все согласны? Если кто-то хочет написать подробный рапорт и
получить медаль за встречу с «террористом номер один»… посмертно…
это его право.
Никто не проронил ни слова. Все понимали, что Килгор прав.
Разоблачение этой встречи могло иметь непредсказуемые последствия,
и скорее всего – негативные для нас. Мы снова оказались в ситуации,
где официальная версия сильно расходилась с реальностью.
Возвращались в Бэквотер мы молча, каждый переваривая
случившееся. Эта встреча с Рейнором… она оставила странное
послевкусие. Он не был тем монстром, каким его рисовала пропаганда.
Жесткий, да. Опасный – безусловно. Но в его словах была своя
правда. Правда о Доминионе, о войне, о положении простых
людей.
Я все больше убеждался, что Мар-Сара – это клубок противоречий, где
черное и белое давно смешались, оставив после себя лишь оттенки
серого. И нам, рядовым солдатам, предстояло как-то в этом
разбираться, стараясь не потерять себя.
Пыль Мар-Сары, казалось, проникала не только в легкие, но и в душу,
оставляя там привкус горечи и сомнений.
***
После стычки с Рейдерами Рейнора и возвращения в Бэквотер наш
взвод жил в состоянии постоянного внутреннего напряжения. Рапорт о
«мирной встрече с гражданскими у ретрансляционной вышки» был принят
лейтенантом Вэнсом без особых вопросов, хотя я заметил, как он
задержал взгляд на Килгоре, словно пытаясь прочитать что-то между
строк. Вэнс был карьерным офицером, но не идиотом. Он наверняка
чувствовал, что мы что-то недоговариваем, но, возможно, и сам был
не в восторге от перспективы докладывать полковнику Дрейку о
встрече с самим Рейнором. Такая новость могла вызвать слишком много
шума и ненужных проверок.