В Сердце эффект был немедленным. Пульсация стен усилилась,
приобрела гармоничный ритм. Трансформирующееся существо в центре
камеры издало протяжный звук — не крик боли, но вздох
облегчения.
— Я чувствую их, — произнес голос, теперь гораздо более похожий
на человеческий. — Они... помогают мне найти путь.
Человеческие черты проступали всё отчётливее в облике парящего
существа. Уже можно было различить лицо, руки, торс. Волокна
грибницы, всё ещё соединённые с ним, теперь не выглядели как
паразитические отростки, высасывающие жизнь, но скорее как
поддерживающие связи, соединяющие, а не поглощающие.
Но битва ещё не была выиграна. Лейтенанты прорвали оборону
Карманова, и теперь нескольким из них удалось проникнуть в глубину
камеры. Их глаза пылали янтарным огнём фанатичной преданности
коллективному разуму.
— Процесс не должен быть прерван, — прохрипел самый крупный из
них, направляясь к Святогору. — Интеграция необратима.
Елена встала между старейшиной и приближающимся зомби:
— Нет! Ты не понимаешь! Мы не разрушаем систему, мы спасаем её!
И тебя вместе с ней!
Лейтенант на мгновение замедлился, будто слова достигли какой-то
части его сознания, всё ещё сохранившей индивидуальность. Но затем
янтарное сияние в его глазах усилилось, и он продолжил
наступление.
В этот критический момент раздался новый голос — чистый,
сильный, командный:
— ОСТАНОВИТЕСЬ!
Этот приказ, исходящий от трансформирующегося существа в центре
камеры, пронёсся не только по помещению, но и по всей
телепатической сети.
Лейтенанты застыли на месте. Их глаза потеряли янтарный оттенок,
став на мгновение пустыми, а затем... человеческими. Растерянными,
испуганными, но осознающими.
В центре камеры парила фигура, теперь определённо
антропоморфная. Высокий рост, мускулистое тело, покрытое странной
бронёй из хитиновых пластин и металлических вставок. Лицо сохраняло
нечеловеческие черты, но было узнаваемым — Антон Соколов,
эволюционировавший, трансформированный, но всё же... он сам.
— Елена, — произнёс он, глядя на неё. — Святогор. Профессор.
Полковник. Вы... вернули меня.
— Антон? — Елена шагнула ближе, всматриваясь в его лицо. — Это
действительно ты?
— Я, — он слабо улыбнулся. — Или, по крайней мере, то, что от
меня осталось. Смешанное с... многим другим.
— Грибница? — осторожно спросил Левченко. — Коллективный
разум?