И Глэйс всё-таки падает в обморок.
В нос ударяет что-то пахучие и едкое, пробирая до самого затылка, так что на глазах проступает влага. Девушка обнаруживает себя сидящей прямо на траве в тени навеса.
— Великие боги, Глэйс, милая! Как ты себя чувствуешь? Выпей водички, осторожно, — суетится Фатта, сидя рядом, протягивая стакан.
Как она может быть такой спокойной? Хотя Фатта зрелая женщина, и мудрая. Более стойкая к таким новостям.
— Фатта, что случилось? Мне снился какой-то кошмар, — морщится Глэйс.
— Фатта Леморн, — сухой голос законоправника окончательно приводит в чувства, предупреждая о том, что это не сон. — Вот официальное судебное письмо.
Протягивает белый конверт с массивной сургучной печатью для жены советника.
Фатта берет его подрагивающими пальцами. Глэйс чувствует, как холодок бежит по позвоночнику. Дядя арестован, а с них списывают нанесенный для страны огромный ущерб, который они не смогут выплатить, даже если она продаст себя.
…Фатта зажгла свечи, язычки пламени осветили просторную и чистую, но пустую гостиную. Сегодня вывезли все: мебель, картины, сервиз, реликвии, все ценности распродадут. А завтра заберут и это поместье, и все остальные, в столице и за границей. От фамилии Леморн не останется ничего. Глэйс послала весточки ближайшим родственникам, но пока никто не ответил. Тишина давила, Фатта молчала, её глаза полны печали, но она старалась держать себя. Переживает за мужа. Боги, что будет с дядей? Что будет с ними? Молчаливая горничная Тора подавала на голый стол ужин. Только есть совсем не хотелось, какие бы вкусные ароматы ни источали блюда.
— Почему так получилось? Разве дядя преступник? — не выдерживает Глэйс, наклоняется к полу и берет в руки рыжего кота.
Ворчун поддается, будто чувствует, что хозяйке нужна поддержка.
— Тронс в последнее время мало посвящал меня в свои дела, — произносит женщина, но Глэйс не глупая наивная девочка, видит, что тетя всё знала, но молчала.
— Прости, ты страдаешь из-за нас.
— Я не страдаю, я благодарна за всё, что вы мне дали.
Женщина с горечью поджала губы.
— Глэйс, ты в опасности, если о тебе узнает правительство Самрока, если они до тебя доберутся, быть беде.
— Меня тоже могут лишить свободы?
Плечи Фатты поникают, а по щеке скатывается слеза.
— Ты так молода и красива и осталась без защиты, даже не могу представить, что будет, если… они доберутся до тебя.