Он практически тащил меня за собой. Мое сердце колотилось как
сумасшедшее. Что-то было не так. Очень не так. Этот коридор был
пуст и темен.
-Профессор, я думаю…
-Думать будешь потом, Поттер! – он резко толкнул меня в
небольшую нишу, скрытую за гобеленом. Я споткнулся и едва не упал.
Когда я выпрямился, Муди стоял в проеме, его силуэт едва
вырисовывался в полумраке. Его магический глаз перестал вращаться и
был направлен прямо на меня, светясь жутким синим светом. Обычный
глаз был прищурен.
И тут я увидел его – тонкую, почти невидимую усмешку на его
губах. Ту самую, что мелькнула на его лице в Большом Зале. Усмешку
предвкушения.
-Знаешь, Поттер, – его голос стал тише, елейнее, совершенно не
похожим на привычный рык Муди, – твой отец был таким же
надоедливым. И таким же глупым.
Отец? При чем здесь…
Холодное осознание ударило меня, как разряд тока. Это не Муди.
Или, по крайней мере, не тот Муди, каким он должен быть.
Я попытался отступить, но спиной уперся в холодную каменную
стену. Палочка! Где моя палочка?! Она осталась во внутреннем
кармане мантии, но я не успевал…
-Кто вы? – выдохнул я.
Усмешка стала шире.
-Тот, кто отправит тебя к твоей грязнокровной мамаше.
Он вскинул палочку. Я даже не успел разглядеть ее.
-Авада Кедавра!
Зеленый луч ударил меня в грудь прежде, чем я успел даже
моргнуть. Боли не было. Только внезапный, всепоглощающий холод и
ощущение падения в бездонную пропасть. Последней мыслью,
вспыхнувшей в угасающем сознании, было кристально ясное понимание:
это ловушка. Все было подстроено с самого начала. Кубок. Мое имя.
Этот лже-Муди. Кто-то очень могущественный хотел моей смерти. И он
ее получил.
Первая смерть. Такая быстрая, такая нелепая. И такая…
окончательная? Нет. Что-то внутри подсказывало, что это еще не
конец. Но понимание пришло слишком поздно. Мир померк.
Резкий толчок, знакомый
стук колес и ноющая боль во лбу – дежавю ударило с такой силой, что
я едва не закричал. Я снова сидел в купе Хогвартс-экспресса,
напротив беззаботно грызущего тыквенное печенье Рона и Гермионы,
углубленной в «Историю магии». Те же лица, та же обстановка, тот же
начальный пункт кошмара. Значит, та быстрая, безболезненная почти
смерть от зеленого луча была не концом, а лишь первой вехой на этом
пути. Началом цикла.
Внутри все похолодело. Это не просто «попадание» в другой мир,
это какая-то садистская игра с заранее предрешенным исходом.
Воспоминание о лже-Муди, его хищной усмешке и словах «Авада
Кедавра» были настолько яркими, что я невольно вздрогнул,
коснувшись груди, куда ударил луч. Фантомное ощущение холода все
еще было там.