Ирэна Игоревна улыбается тепло, чуть устало. На все еще красивом лице читается затаенная печаль. Она будто бы давно растеряна, но точно не токсична и очень любит сына.
Я облегченно выдыхаю, очень переживала, что мама Лени окажется как-то косвенно причастной к его недугу, но нет. Она искренне любит сына и делает все, чтобы он встал на ноги, жаль пока безуспешно.
Дальше мы вкусно обедаем, паста просто божественная и я не стесняясь прошу добавки. Ирэна Игоревна присоединяется ко мне и тоже берет вторую порцию, Леня посмеивается, называя нас обжорами.
После потрясающе вкусного обеда мы перемещаемся в гостиную, я рассматриваю фотки отчима на камине, их штук семь. Улыбчивый усатый дядька лет сорока, с пузиком, невысокий. С виду добряк, но глаза холодные.
Мне он не нравится, по загривку ползет колючий холод, кончики пальцев начинает жечь, а это признак, что я на верном пути. Этот дядька причастен к недугу Лени.
Ирэна Игоревна тем временем как раз нахваливает покойного мужа.
— Витя был широкой души человек. Сразу перевез нас к себе, сменил Лене школу, оплатил лучшую танцевальную студию. Леня же танцевал раньше, вы знаете?
— Правда? — удивленно выгибаю бровь, глядя на красавчика.
— Было дело, — красноречиво закатывает глаза.
— Витя всегда говорил: Леня такой красивый и талантливый мальчик, у него будет все самое лучшее. И это правда, он очень старался для Ленечки, очень его любил.
Красивый, талантливый мальчик.
Отставляю фужер с вином на столик, меня начинает мутить, пальцы мелко подрагивают, в горле копится горечь. Машинально тяну ворот платья, дышать становится тяжелее.
Встаю, прохожусь по комнате, в фокус снова попадают фотки усача. Тошнота подкатывает сильнее.
Леня смотрит тревожно, не понимая, что со мной, а его мама увлеченно говорит о муже, не замечая, как вырос градус напряжения в гостиной.
«Красивый, талантливый мальчик... Очень его любил...»
Трясу головой, но эти слова звучат, будто на повторе.
Кручусь, сама не понимая, что ищу, мне что-то нужно, тут есть какая-то вещь. Она поможет мне понять, что случилось.
Замечаю, как Леня нервно крутит в руках какую-то задрипанную игрушку, то ли крыса, то ли енот.
Подхожу ближе, нетерпеливо трясу рукой.
— Что? — он растерянно протягивает ее мне.
Это котенок, очень потрепанный, старый. Я его уже видела, рисовала. Что-то вроде талисмана для красавчика.