— Ничего. — Я помялся, но все же
добавил: — Но я часто вижу человека. Полукровку. Со светлыми
волосами.
— Полукровку, — повторил Агонетет. И
это слово, подчинившись необычайной силе говорившего, надолго
повисло в застывшей тишине.
— И что со мной теперь будет? Вы
отправите меня обратно?
— К послушникам? Вряд ли это будет
хорошей идеей. Ты должен стать полноценным Вратарем. Как можно
скорее. Только в этом случае твою тягу к разрушению… и
саморазрушению в том числе, можно будет унять. Иными словами, ты
должен как можно скорее пройти инициацию. Поэтому ты вместе с
Братом продолжишь путешествовать по мирам и набираться
опыта.
— Думаю, вряд ли Хму… Брат был в
восторге от подобного.
Сказал, а сам сдержался, чтобы не
улыбнуться. Спокойно, Седьмой, что за проявление эмоций? Так и до
обывателей докатиться недолго.
— Да, у Брата были определенные
опасения по поводу тебя.
— Я все понял. Больше никаких
глупостей. Буду вести себя как настоящий Вратарь. Слушаться Брата,
не обращать внимания на Ищущих и обывателей, не показывать
лица.
Я волновался. И было отчего. Одно дело
— тухнуть на тренировках, ожидая своей участи. Я не знал, сколько
должно пройти времени, прежде чем нас инициируют. Но, путешествуя
по мирам, я возвышусь в десятки раз быстрее. Только за закрытие
Эртеса Система выделила 300 единиц опыта. А за победу в
тренировочном бою мне перепадало всего 20. Учитывая, что я всегда
состязался с самыми сильными послушниками, то нечасто выходил
победителем. Да и Серебрянолобый разрешал всего лишь три боя в
день. В остальное время мы только и делали, что отрабатывали выпады
и блоки.
— Ты не похож на других, — сказал
Агонетет. — И станешь либо самым необычным Вратарем, либо жутким
разочарованием. Но это уже зависит не от меня. Иди, тебе надо
восстановиться.
Он был прав. Пусть целостность
оболочки не пострадала, а вот наполненность оставляла желать
лучшего. Но прежде чем я успел добраться до Ямы, меня перехватил
Хмур.
— Я приду за тобой завтра. Будь готов.
Загляну к Брату в оружейную. Агонетет приказал прикрыть твою
крикливую физиономию.
Даже без своих волшебных Вратарских
умений я понял, что собеседник раздражен. И если раньше ему
удавалось сдерживать себя, то теперь, после того, как он заговорил,
злость выплеснулась и стала скатываться вниз всепожирающей лавой.
Блин, а я ведь этого даже не добивался.