Показала маме самую симпатичную фотографию Стрельца из всего многообразия, выданного Яндексом.
– Ох, дочка, – заговорщицки шепчет мама, пока папа отошёл заварить нам чаю, – очень красивый мужчина. Тебя можно понять.
– Очень, мам, – киваю, – и умный ещё.
И вдруг сама понимаю, что у нас со Стрельцом должен получиться замечательный ребёнок. Эта мысль так приободряет меня, что от родителей я еду почти счастливая в своём желании раскрыть все карты.
Единственное, что испортило настроние, так это физиономия Пряникова, которую я увидела, когда подошла к дому.
Он сидел на скамейке с букетом цветов. Вау. Третий букет за всё наше знакомство. Надо было раньше с ним расстаться.
Сергей подорвался с места, заметив меня. А я поняла, что мне совершенно не о чем разговаривать с этим человеком. Я устала от склок, разборок. И просто хочу с миром разойтись.
– Маруся, я тебя уже час жду. Нам нужно поговорить. Я обо всём подумал. Я хочу быть только с тобой. И мне всё равно, что ты беременная от другого. Я тебя прощаю, – на одном дыхании выдаёт бывший молодой человек.
Я была настолько в шоке от сказанного им, что даже не сразу сообразила, когда Сергей полез ко мне целоваться. И не успела вовремя отстраниться от его липких объятий. Влажные губы накрыли мои. А я несколько секунд просто стояла как громом поражённая.
– Серёж, ты свихнулся, – наконец отстраняюсь от него, с отвращением ощущая прохладный след его слюней. И не зная, насколько нетактично будет, если я сейчас сотру его рукавом. Как делают дети, когда их целуют троюродные тётки. – Ты забыл, что изменил мне?
– Давай в доме поговорим, – цедит сквозь зубы, – не дело это – при людях.
Закатываю глаза. Мне почему-то совершенно безразлично мнение этих «людей». Подумаешь, соседки будут судачить, какая я стерва. Всё равно квартира съёмная.
Но вздыхаю и сдаюсь.
– Ну пошли.
Только вот приглашать его в квартиру совсем не возникло желания.
– Маш, я признаю, что неправильно с тобой поступил. На меня какое-то помутнение нашло. Я испугался. Для меня тот секс ничего не значит. Я только тебя люблю, – он говорил и говорил.
А я смотрела, как двигаются его губы. На знакомую жестикуляцию. Слушала, как он начинает картавить оттого, что нервничает. Всё такое знакомое, родное. И такое уже чужое.
– Нет. Серёж, это так не работает. И к тому же я ведь с другим спала. Помнишь?