На лбу проступил пот.
Родители суетятся вокруг. А я устало прислоняюсь к стене, продолжая сидеть на полу.
– Мама, папа, я беременна.
Мама округляет глаза, потом удивлённо выдыхает:
– Дочка...
Наклоняется ко мне, проводит по волосам. Совсем как в детстве.
И слёзы начинают градом катиться по щекам. Чёртовы гормоны.
– Ну ты чего, моя хорошая? Не надо плакать, дети – это счастье! Даже не смей расстраиваться! Подумаешь, с отцом не сложилось... В жизни всякое бывает. Ну не плачь, девочка моя... – успокаивает меня мама, ласково поглаживая по спине. – А что Пряников? Ты ему говорила?
– Мам, дело в том, что отец не Пряников.
Мама отстраняется от меня и с тревогой заглядывает в глаза.
– А кто?
– Мой шеф на работе, – удручённо признаюсь я. Прости, мама, но вот такая распутная у тебя дочь.
17. Глава 17
Глава 17
Родители очень внимательно, вдумчиво слушали мою позорную исповедь.
Конечно, совсем непристойные моменты я оставила за кадром. Но они и без подробностей всё поняли.
– Гм, – прочищает горло папа, высоко подняв свои кустистые брови, – получается, вы оба делаете вид, что не узнали друг друга?
– Ну да.
Раскладываю из порванной салфетки мозаику на столе, не в силах посмотреть на родителей. Только слышу их тяжёлое дыхание.
– Да уж, взрослые люди, а ведёте себя… – неодобрительно цокает мама.
– Ты, дочь, в любом случае не переживай. – Папа кладёт на моё плечо свою широкую ладонь и слегка сжимает. – Мы люди простые, но не бедные. Справимся, даже если этот Стрелок…
– Стрелец, – поправляю папу.
– Стрелец не признает ребёнка. Не мы первые, не мы последние. Это ерунда. Жизнь – она длинная. Всё расставит на свои места. Правильно сделала, что всё нам рассказала. Мы твоя опора и всегда тебе поможем.
Проглатываю тугой ком, подступивший к горлу, смотря на папу с какой-то безграничной благодарностью.
– Спасибо, – сдавленно произношу.
– Главное – внучка́ к нам почаще привози, – следом приходит в себя мама. – А Стрельцу своему ты всё обязательно расскажи. Вдруг, он даже рад будет, что всё вот так обернулось. А покажи-ка мне его. Фотография есть?
Глаза у мамы загораются в предвкушении. И градус моего напряжения потихоньку падает. И накрученная мной в голове ситуация уже не кажется такой безвыходной. Я сама всё надумала и усложнила, представляя, как расстроятся родители. Может, и с Георгием будет так же?