Из-за этого охранный периметр оказался
заметно продавлен с севера; служившие маяками колдовской сети
валуны переместили поближе к башне, но при этом не потрудились
вкопать их в землю, просто уложили на грунт. Надежности
призванной гасить эфирные колебания защиты это никоим образом
не снижало, и все же работа была проделана откровенно
небрежная.
О
самой башне я такого сказать не мог. Выстроена та была на
редкость основательно и легко могла простоять безо всякого
ремонта ещё не один век. Окон у порохового склада не было,
единственный вход оказался узким и низким. Пусть в случае штурма
защитники и не могли обстреливать нападавших, но и тем
проникнуть внутрь было совсем непросто. А вот мне это никакой
проблемы не составило. Патент сработал безотказно, и очень
скоро в обмен на марку я стал обладателем полной меры
пороха.
На
обратном пути зашел в первую попавшуюся оружейную лавку и, к
своему немалому удивлению, застал там полнейший аншлаг.
Почтенные бюргеры приценивались к разнообразным орудиям
смертоубийства, отчаянно торговались и даже время от времени
что-то покупали. Наибольшим спросом пользовались кинжалы, тяжелые
ножи едва ли не в полтора локтя длиной и
чинкуэды с практически треугольными
клинками.
С
помощью прихваченной с собой пули я подобрал пару дюжин
подходивших по размерам свинцовых шариков, расплатился и
поспешил на квартиру. Уже смеркалось, а чужака на темных
улочках Рёгенмара ожидали одни только
неприятности и ничего, кроме них.
2
На
следующий день у меня началась новая жизнь. С самого утра я
плотно позавтракал и отправился за покупками. Прошелся по
торговым рядам ближайшего рынка с непривычно тихими
продавцами и смурными обывателями, выбрал саквояж из добротной
кожи взамен утерянного, затем заглянул в книжную лавку. Там
приобрел писчей бумаги, дорожную чернильницу и полдюжины
перьев, да еще свечи, несколько кусков мела и прочую
необходимую для чертежных работ мелочовку.
Затем я посетил университетскую
библиотеку и вверг ее смотрителя в ступор, предъявив
разрешение на доступ к закрытым фондам, выписанное на имя
некоего Рудольфа Нуаре. Впрочем, никаких запретных фолиантов
я требовать не стал и для начала ограничился
«Ритуалистикой» преподобного Рихарда
Клианского, считавшегося одним из наиболее
авторитетных теоретиков собственно ритуалистического
направления магии.