А
время между тем тратилось совершенно бездарно. Если в
упражнениях с магическим жезлом я еще мог похвастаться
некоторыми успехами и даже освоил левитацию, то единственным
результатом занятий с маэстро Салазаром стала
ломота в руках, плечах и спине. Разработка же ритуала и вовсе не
сдвинулась с мертвой точки. Я мог просчитать и выстроить
стандартную схему, здесь же требовалось прыгнуть выше головы
и сотворить нечто принципиально отличное от того, о чем
писали в общедоступных книгах.
Я
намеревался выдернуть из запределья некую сущность, а такого
рода ритуалы находились под строжайшим запретом; сочинения на
подобную тематику если и не сжигались сразу, то хранились за
семью замками. Мне их было попросту не раздобыть.
Раз за разом я пытался составить нужную
схему и неизменно терпел неудачу, лишь впустую переводил на
расчеты стопку за стопкой писчей бумаги. Что хуже всего —
ущербность моего колдовского таланта не имела к провалам
никакого отношения. Просто не хватало некоторых специфических
познаний. Некогда я совершенно осознанно выкинул их из головы
и поклялся никогда более не вспоминать.
Но
что жизни до наших клятв? Любая клятва — брошенные на ветер
слова. Вопрос лишь в том, что иной раз нарушить ее куда
сложнее, нежели дать.
3
Озарение посетило за обедом. Я быстро
дохлебал наваристую мясную похлебку, допил светлое, легкое и
безвкусное пиво, невероятно популярное у здешних школяров, и
поспешил в библиотеку. С соседней площади доносился
многоголосый гул, и я предпочел обойти сборище разгневанных
бюргеров, хоть окрестные улочки и были запружены горожанами.
Возницы сыпали ругательствами, но пускать в ход хлысты не решались;
люди были и без того озлоблены до предела, у многих имелись
при себе крепкие палки и не только они.
Пришлось изрядно поработать локтями,
проталкиваясь через толпу, да еще одну из улиц перегородили
зеваки, с любопытством глазевшие на свару бакалейщика и покупателя.
Причиной раздора стал обычный фердинг. Брать
медную монету по завышенной официальной стоимости не хотел ни
один из городских торговцев, бакалейщик исключением не был.
Но и горожанин оказался не лыком шит, он ругался на весь
квартал, призывая в свидетели набежавших на вопли
бездельников.
К
счастью, в Университетском округе подобного столпотворения
уже не было; я спокойно дошел до библиотеки и получил на руки
«Лабиринты бессознательного». С помощью этого наставления Уве
в свое время сумел пробиться через гипнотические барьеры и
частично восстановить память; должно было пригодиться оно и
мне.