— Вот-вот, — голос Петрова приобрёл суровость. — Все разговоры насчет самостоятельных героев: «Они сами всё делают, я только записываю», — либо чистейшая самореклама, мошенничество, либо ложное чувство графоманов. Гениев, просто не осознающих до конца, КАК им удаётся что-то сделать, в расчет не берём. Они редки. И пусть не копаются в своих приёмах, пусть творят. Нам, грешным, приходится оттачивать ремесло. Надеяться, что без труда, на чистом вдохновении к вам в руки косяками полетят золотые рыбки, непродуктивно. Это примерно, как верить в Деда Мороза. Нет, разумеется, мы можем знать и даже специально изучать исторические, языческие, христианские, коммерческие аспекты этого образа, но всерьёз рассчитывать, что под ёлкой в полночь появится подарочек, если вы сами его туда не положили, несколько… наивно.
— Чем раньше удаётся помочь нашим студентам избавиться от иллюзий, накрученных вокруг образа писателя, тем лучше, — вполне серьезно закончил Джонсон. — Формула успеха любой новой книги это Т+У+И. Большой труд, плюс немалая удача, плюс идея, совпадающая с запросами большого количества читателей. Как вы понимаете, влиять в этом уравнении с двумя неизвестными вы можете только на свой труд. А вместо переменной И — идея, поставьте «Искренность». То, что по-настоящему и глубоко волнует лично вас. Вот так и действуйте. Никакой мистики, — Джонсон с обаятельной улыбкой развел руками, как фокусник.
Красивая девица с гладкими темными волосами подняла руку.
— Но ведь вокруг писателей всегда много мистических событий. С этим вы не будете спорить? — у нее оказался низкий грудной голос, в котором сквозило тайное знание и насмешка над теми, кто думал утаить его от такой умницы.
— Как и вокруг многих других людей! — моментально ответил Джонсон. — Вы правы, писатель вмешивается в тонкие материи души и психологии, порой почти провидит будущее. Его герои могут неожиданно оказаться очень похожи на знакомых или незнакомых ему реальных людей. У прототипов героев могут начаться в жизни события, описанные в книге. Герой может стать намного более популярным, чем его создатель, и пережить его на много лет! Но это только и доказывает, что мастерство писателя глубоко срослось с жизнью. Этой мистики нам вполне достаточно, чтобы не искать чудес там, где их нет.