Незнакомец в красной куртке, не оборачиваясь, прошел мимо. Звук
его шагов гулко загремел по арке. Я, проходя мимо наркомана,
услышал, как тот издал какой-то нечленораздельный звук. Поспешил за
моим провожатым.
Каким-то шестым чувством я ощутил за спиной резкое движение.
Обернулся. Увидел, как наркоман резко поднялся. От его вялости и
невменяемости не осталось и следа. Движения порывисты, точны,
рассчитаны.
Взгляд на грязном лице осмысленный, жесткий. В руке наркомана
появился револьвер. Я черпаю Мощь, прогоняю ее по телу, к рукам.
Быстрее! Но понимаю, уже не успеть! Что-то ударяет в живот. Не
сильно, вовсе не так, как ударила пуля из пистолета слуги
Аксеновых. Хватаюсь за рану. Из живота, веселясь разноцветным
оперением, торчит дротик.
Что за черт!
Все-таки, это нарк, обычный безмозглый торчок, решивший поиграть
в ковбоя. От сердца отхлынула тревога. Мало хорошего, что он там
воткнул мне на кончике дротика. Но все же не пуля. Сейчас я ему
устрою! Мне для этого даже Мощь не нужна!
Шагаю к своему обидчику и понимаю, ноги меня не слушаются!
Ватные, бессильные, они подгибаются. Из последних сил пытаюсь
устоять. Мощь! Все же, я ударю его Мощью! Вновь зачерпываю энергию.
Горячая волна бьет, словно кувалдой. Падаю. Смотрю в небо, не в
силах пошевелиться.
Надо мной склоняются лица. Лже-наркоман и мой попутчик в красной
куртке.
— Долго он, — говорит нарк, — а по виду и не скажешь, что такой
здоровый.
— Ты главное, с дозой не напортачь, а то сдохнет раньше
времени.
Лицо у того, что в красной куртке, обеспокоенное.
— Первый раз, что ли.
Сознание гаснет. Последнее, что я слышу:
— Давай, взяли. Хирург ждет.
Я пришел в себя от резкого запаха. Он ударил через ноздри в
мозг, срикошетил от черепа. Глаза открывать не стал, веки тяжелые,
словно каждое весить по нескольку тонн. Спиной ощущал ледяную
металлическую поверхность, да и вообще, всему телу холодно. Словно
я лежу на улице абсолютно голым.
— Очнулся.
Мужской голос, глубокий, басовитый, добавил:
— Это хорошо. Вколи ему, чтобы взбодрился.
Тонкие холодные пальцы прикоснулись к моей руке. Острое и тонкое
вонзилось в вену. Я непроизвольно дернул рукой и понял — она
привязана. Вторая тоже.
— Не дергайся, бесполезно, — снова прогудел мужской голос.
Щелкнуло. Сквозь закрытые веки ударил яркий свет. Открыл глаза.
Белый потолок, хирургическая лампа направлена прямо мне в глаза.
Рядом кто-то ходит. Звякает металл. Пахнет, словно я оказался в
больнице.