— Не велено пускать, — произнес один из них.
С удивлением, в нем я узнал того самого «гориллу», сторожившего
меня в номере отеля Кагошимы. И так удачно отлучившегося, как раз в
тот момент, когда ко мне наведались якудза.
Он тоже меня узнал. На лице гориллы появилась самодовольное
выражение, глаза нехорошо сузились. За его спиной маячили двое
других, таких же здоровых, но лишенных звероподобных черт. Все в
черной форме, на манер формы ауксов. В подмышечных кобурах торчали
рукояти пистолетов.
Горилла встал прямо передо мной, сложив на груди огромные
руки.
— Его сиятельство, никого не принимает.
Губы охранника искривились в насмешливой улыбке, ему явно
доставляло удовольствие ощущать себя выше меня.
— Ты бы, не скалился здесь, — ответил я ему. — А метнулся бы к
его сиятельству, и доложил.
Здоровяк хмыкнул.
— У меня четкий приказ, никого не впускать. Так что, ваша
милость, — тут в его голосе скользнула насмешка, — можете идти
обратно, откуда вы там прибыли.
Улыбка охранника стала еще шире. На удивление, зубы у гориллы
были белыми, с ярко выраженными клыками.
Его товарищи держались не так уверено. Впускать меня они,
конечно, не собирались, но и грубить, как это делал горилла, явно
не стали бы.
— Может, провернешь тот фокус, — произнес я, — как в Японии.
Иди-ка, посиди на горшке, а благородные люди без тебя разберутся,
что велено, а что не велено.
— Не велено, — все так же скалясь, повторил охранник. — А особо
непонятливых, велено поджопниками провожать.
Горилла у Воронцова был, видимо, на особом счету. Слишком многое
себе позволял. И еще, скорее всего, он получил точные указания от
Ингвара — никого не впускать. А меня в особенности. Зачем только
звал, непонятно. Но терпеть такое от охранника, я не собирался.
Горилла повернулся к своим:
— Этого сссударя, дальше не пропускать, ясно?
Те кивнули.
Горилла хотел уже повернуться и уйти, выказав этим свое
пренебрежение ко мне, но я произнес:
— Послушай меня, тумбочка волосатая, я не знаю, что ты там
возомнил о себе, но лучше прикрой хлебницу, и доложи обо мне
Воронцову.
Горилла обернулся.
— Если вам трудно, я могу лично отнести вас в вашу палатку, —
ухмыльнулся он.
— Тогда понятно, куда ты пропал в Японии, уносил, наверное,
очередного японского мальчика.
Ухмылка пропала с лица охранника.
— Я когда из номера выходил, слышал твой голос, ты кого-то
просил, что-то тебе там намазать.