— Это я — Рокот.
Голос на той стороне умолк. Пауза.
— Ой, Рокотунчик! А чего ж ты раньше молчал? Надо было позвонить
мне, а потом…
— Куда звонить-то, в колокол что ли?
— Дай трубку этому идиоту, я прикажу впустить тебя.
Я вернул телефон охраннику. Тот выслушал Наталью, которая
перестала орать, и поэтому я не знал, что конкретно она приказала
стражу.
Охранник, взмокший, с крупными каплями пота, покрывшими лицо,
бросился отпирать ворота. Телефон при этом он уронил, но даже не
обратил на него внимания.
— Милости прошу, ваша милость, простите, ради бога, служба
такая.
Я шагнул за ворота.
— А куда мне идти?
Я окинул взглядом роскошный сад, но даже намека на особняк не
увидел.
— Прямо, все время прямо, ваша милость, там вас встретят. Будьте
любезны, замолвите перед ее светлостью словечко за меня, а то
видите как…
Не отвечая, я двинулся вперед. Торопиться не стал, то и дело,
останавливаясь перед яркими клумбами, цветущими палисадниками и
водоемами, в которых, к моему удивлению, плескались живые
разноцветные рыбы.
Живут же люди! Вроде все мы аристократы, патриции, но одни могут
позволить себе все, а другие падают в обморок при виде цен на
такси. Шел я, наверное, минут тридцать. Наконец, появился
трехэтажный дом, точнее дворец. Впрочем, видать, особняк каждой из
благородных семей похож на дворец.
На ступенях меня ждал слуга в ливрее. С поклонами, он
приветствовал меня и пригласил внутрь. Внутреннее убранство ничем
не уступало саду. Одно слово — роскошь! Слуга вел меня коридорами,
широкими лестницами, наконец, мы остановились перед высокой дверью.
За ней, когда я, вслед за провожатым, вошел в комнату, меня ждала
Наталья.
Комната показалась мне огромной. Да в ней без проблем поместился
бы Силовой Мобильный Доспех, и еще места бы осталось, для Идолища
второго класса. Белый пол, кремовые стены и потолок, арочные
проходы, уводящие куда-то вглубь помещения. Напротив двери
расположилась высокое стрельчатое окно, убранное шторами в тон
остальной комнаты.
Наталья сидела на диване, просто усеянном подушками, в белом
платье и собранными в хвост волосами.
— Прочь! — крикнула она слуге. — Пшел отсюда, цыц!
Она запустила в слугу подушкой. Та, пролетев мимо меня так, что
я ощутил ток воздуха, шмякнула беднягу в лицо. Несчастный обхватив
мягкий снаряд руками, и прижав подушку к груди, беспрестанно
кланяясь, попятился задом и исчез за дверями.