— И?
— Кто у нас главный в лесу? М? — еще сильнее щурится, будто пытается пронзить взглядом мой череп.
Медленно моргаю и шмыгаю. Он говорит об Альфах Северных Лесов. О ком же еще?
— Да. Только и они могут твоего отца обратить и излечить волчьей кровью, но про себя я уже сказал. Моя власть ограничена. Ну, что думаешь, Тинара, стоит ли просить помощи у двух очень голодных волков?
Мне холодно от его взгляда.
— Либо прими волю вашего бога, который решил, что Саймон достаточно прожил под его светом. Ты ведь частая гостья в храме на центральной площади. Утешься молитвами к Солнцеликому Отцу. И ведь твой папа прожил хорошую жизнь. Подумаешь, внуков и правнуков не увидит и подумаешь, что его жена сойдет с ума после его похорон.
— Ты должен был мне сказать! — доносится отчаянный крик мамы. — А не скрывать! Я ведь доверилась тебе, думала, что ты никогда меня не обманешь! Я должна была заподозрить что-то неладное! Должна! Саймон!
— Как любят говорить умные люди, — шепчет Верховный Жрец и смахивает слезу с моей щеки, — исправить можно все кроме смерти.
— Они мне помогут? — медленно выдыхаю
— Разве они смогут отказать такой сладкой ягодке? Ты их очаровала, Тина. Ты дочь своей матери. Ты можешь воспользоваться ситуацией.
Поджимаю губы. Стоит ли моя гордость смерти отца? Если я сейчас могу продлить его жизнь, в которой он проживет долгие счастливые годы с моей мамой-зверюгой, то я должна рискнуть, пусть мне страшно и стыдно.
— Если вы смогли однажды моей маме стереть память, то и меня сможете от нее избавить?
— А ты уже рвешься в Жрицы Затмения? — Жрец вскидывает бровь. — Посмотрим, Тина, как завяжутся узелки твоей судьбы.
Опять кашель. Громкий, лающий и надрывный. Жрец подхватывает с пола пустую склянку из-под микстуры, облизывает горлышко и недовольно причмокивает:
— Да она испорчена, — хмурится. — Городские лекари любят обманывать.
— Я готова… — шепчу я и хватаю Жреца за его широкий рукав белого балахона, когда до меня доносится тихие причитания мамы, что это она виновата. — Пусть будет рыжим волком, чем мертвецом.
И вновь прорываемся сквозь тени, и опять меня хлещут ветки по лицу, царапают колючки, но затем под босыми ногами чувствую не мягкий мох, а прохладные камни. Мостовая? Вскрикиваю, когда падаю на колени. Больно.
— Сладкая ягодка пришла просить аудиенции с Альфами Северных Лесов! — кричит Верховный Жрец позади меня, а я в тихой панике смотрю на запертые высокие ворота. — Ой, простите, Тинара дочь Саймона, рыжего пекаря из Альрана, явилась! И без пирожных! А мы все так на них надеялись!