– Как дорога? Не шибко устали? А то обед и подождать может, а вы прилягте, отдохните, – волнуясь, застрекотал отец, видимо, решив начать разговор с второстепенных тем.
– Дорога пойдет, хотя местами не очень. Но для моей машины – это пустяки, – также просто ответил Марк.
– Автомобиль, значит, добротный у тебя? – с некоторой долей гордости за сына, уточнил отец. – И давно увлекаешься?
Марк чуть улыбнулся, глядя прямо в его глаза:
– Давно, – намекая на отсутствие участия отца во многих аспектах его жизни, ответил он. Старик понял намек, и черты его лица исказила едва заметная мука. – А у тебя есть подобные игрушки? – переводя беседу в более легкое русло, спросил Марк.
– А то! – довольно хохотнул старик. – Вон, стоит на приколе, мой Беларусик. Пашет он у меня на славу!.. – и пустился словоохотливый хозяин распевать хвалебные оды своему трактору.
В прихожей послышались приглушенные голоса. Вскоре к ним присоединилась та самая хлопотавшая женщина и села по правую руку от старика, напротив Марка.
– Знакомьтесь, это Ханна. Моя женщина, – представил ту хозяин дома, твердо глядя Марку в глаза, готовый храбро встретить осуждение или урок с его стороны. Женщина явно смущалась и не знала, куда деть глаза. – У Ханны чешские корни и она до сих пор не все слова выговаривает правильно, потому немного стесняется.
Все прекрасно поняли, что смущалась она далеко не своего произношения. Но ведь не ее вина в том, что их семья разрушилась. Ведь не из-за нее отец тогда ушел… Или?.. Марк никогда не слышал такой версии даже от обиженной стороны.
– Здравствуйте. Я – Марк, – представился он. Чуть наклонился вперед и волна мощной мужской энергетики, которая, казалось, просачивалась из него везде и всегда, накатила на нее, заставив робко поднять глаза неправдоподобно сочного зеленого цвета.
– Оч’ен’ прият’но! – проговорила она с сильным акцентом.
Что-то типично чешское угадывалось в ее вытянутом лице с длинным носом и правильными миловидными чертами. Русые волосы забраны в тугой пучок на затылке, но мелкие непокорные кудряшки обрамляли лицо, уменьшая возраст. Худощавая, это он сразу заметил, в простом коричневом платье. И очень необычного цвета глаза! «Ведьма, – мелькнуло у него в голове, – никак приворожила отца». Тут же усмехнулся своим нелепым домыслам.