Я села, начала жевать, не чувствуя вкуса.
Изменится, значит. Скоро. Что именно? Моя жизнь? Хотелось бы
верить, что к лучшему.
Я съела все, что было в миске, выпила стакан воды, поднялась со
стула, потянулась.
Мало ли, что и когда изменится. Сейчас надо заниматься
повседневными заботами. А там… Будет видно…
Весь день мы с Анарой не выходили из
дома. После дождя двор превратился в болото — грязь липла к
подошвам, оставляя коричневые следы на пороге. Анара выставила за
дверь старую циновку, чтобы вытирать ноги, но это мало
помогало.
Закончив со штопкой, Анара взяла
ведро и тряпку. Я слышала, как она ворчала, скребя пол на первом
этаже — пятна от грязных луж не оттирались. Самодельная щетка из
прутьев шуршала по доскам, а вода из колодца пахла тиной.
Я устроилась в спальне на втором
этаже, решив самообразовываться, то есть читать. Книга, которую
нашла в сундуке на чердаке, была толстой, с потрескавшимся кожаным
переплетом. Страницы пожелтели, чернила местами расплылись, но
читать можно. Я листала книгу, внимательно изучая ее содержимое.
Узнала, что здесь, в этом мире, существует и нечисть, и нежить.
Главы делились по регионам: «Лесовики Восточных долин», «Болотные
духи Юга», «Нежить Приграничья». Иллюстрации выглядели как детские
каракули — кривые человечки с клыками, тени с красными глазами.
То есть те же домовые, лешие, кикиморы могут вполне мирно
сосуществовать бок о бок с зомби и упырями. Последнее меня,
конечно, не обрадовало. Не хотелось бы попасться на зуб какому-то
излишне голодному упырю. Впрочем, Анара как-то обмолвилась, что
разозленный домовой может быть похуже упыря. И посоветовала не
доводить батюшку хозяина, как она назвала домового.
Я послушно покивала, не уточнив, как именно его можно довести.
Моя психика, воспитанная на земных реальностях, плохо воспринимала
местную экзотику.
Но просвещаться надо было. И потому я сидела и читала о тех
сущностях, что населяли этот мир.
«Домовой, или "батюшка хозяин", —
говорилось в разделе о домашних духах, — требует уважения: крошки
со стола, капля молока на порог. Прогонит крыс, предупредит о
пожаре. Но оскорбленный — испортит урожай, насшлет бессонницу».
Анара как-то бросила вчера кусок хлеба под печь, не объясняя.
Теперь я поняла — это для него.
Про зомби и упырей писали скупо:
«Восстают из могил при нарушении обрядов. Боятся железа и огня».
Никаких инструкций, как от них убегать. Ну или с ними сражаться,
если сильно смелый. Зато кикиморы, по книге, воровали носки и
пугали скот. Смешно, если бы не упоминание, что «разгневанная
кикимора может задушить во сне».