Ноша
приятно давила своим телом мне на спину и молчала большую часть
пути, за что ей отдельная благодарность. Анна лишь предупреждала,
если видела что-то по пути: машину или жилой дом на отшибе, дым
трубы… Да и держалась она слегка иначе. Если вчера это была
стальная хватка от страха, готовая порвать на мне одежду, то
сегодня это были пусть и крепкие, но тёплые объятия.
Я
притормозил и сверился с картой.
—
Километров на пятьдесят отклонились в сторону… Надо искать ночлег.
От голода сейчас оленя загрызу.
—
Какого?
— Вот
этого, — указал я на пялящееся на нас животное.
— Не надо.
Он красивый…
— Тогда
ищем стоянку. — Я призвал элек-разведчиков и, найдя ближайшее
поваленное в лесу дерево, присел. — Можно отцепиться
уже.
— У меня
руки и ноги затекли. Не могу.
— Что же ты
раньше-то молчала! — удивился я и принялся отцеплять Анну от
себя.
Пару минут
спустя вернулся один из разведчиков и обрадовал меня наличием
заброшенного хутора в паре километров отсюда. Туда мы и
направились. Из минусов: километрах в двух от хутора стояла
обнесённая железобетонным забором и колючей проволокой деревня.
Судя по мерам защиты и близости к пограничным землям, деревня не
простая. Возможно, и не деревня, а приграничный военный городок
даже, что был когда-то деревней. Должны же стражи, отвечающие за
обход и защиту территорий рядом с огненной стеной, где-то жить и
отдыхать.
Проверка
показала, что так оно и есть. Поэтому мы спешно закрыли двери,
оценили обстановку, поняли, что тут время от времени
останавливаются люди. И вообще: похоже, этот дом местные вояки
используют для «самоволок» и встреч с дамами сердца. Да и дорога
протоптана к этому хутору вполне очевидная. Уходить отсюда или нет
– хороший вопрос. С одной стороны – риски быть обнаруженным. С
другой – я отдохнуть и есть хочу. Второе даже больше.
— Так,
ладно. Тебе отоспаться, мне поесть и почитать что-нибудь. Утром
уходим, — скомандовал я и отправил элек в разведку. Предупредят,
если к нам кто-нибудь решит заглянуть на огонёк.
— Бегать,
наверное, очень неудобно, но висеть на тебе – тоже тяжело! —
призналась Анна. — Постоянная тряска. Особенно после той заминки. У
меня ощущение, что я себе всё отбила…
— Бывает.
Бежать ещё один день осталось. Сама понимаешь, пришлось сделать
сильный крюк, запутывая следы. Они же не дураки. Понимают, куда мы
направляемся, — сказал я, доставая колбаску, хлебушек и
сыр.