Он разнервничался до такой степени,
что даже покраснел.
Интересная реакция…
— О нём нельзя говорить! Это плохая,
очень плохая примета! — продолжал торговец, всё ещё покачивая
головой, будто бы в неконтролируемом состоянии. — Это очень дурная
примета… почти как проклятие.
— Почему? — спросил я.
— Потому что… — резко, почти
выкрикнул он. — Нельзя и всё! Люди не просто так пропадают. У нас
есть поверье: если ты упомянешь его имя, ты будешь следующим.
— Что за бред? — пробормотал я.
— Что за бред? — повторил он. — Это
никакие тебе не сказки. А реальная угроза! Такова наша жизнь!
— А как же Элл? Мы с ним достаточно
долго обсуждали этого демона.
— Долго говоришь…, а он называл его
имя?
— Ну-у нет, кажется, и я,
получается, не знаю его имени.
— Вот то-то и оно… Только вот этому
калеке уже терять нечего, а мне есть чего. Как минимум ради своей
внучки я должен продолжать жить и работать. Иначе на кого я её
оставлю?
Он сделал паузу, посмотрел в окно,
затем тяжело вздохнул.
— Хотя этот город… гиблое место, —
произнёс он с горечью. В этот момент он выглядел разочарованным,
почти сломленным. Торговец хотел было махнуть рукой, но вместо
этого просто сел и глубоко выдохнул. — Чёртовы монстры… У нас уже
практически не осталось людей, которых бы это не коснулось. Вот от
этих самых… Кого ты хотел назвать… не буду говорить. Но даже
обсуждать их нельзя. Совсем.
Он посмотрел на меня твёрдо и
добавил:
— Ты меня понял? — голос его звучал
теперь довольно грубо. — Я серьёзно.
Я видел, что он действительно
взволнован. Конечно, я ни во что в это не верил, но у меня
сложилось впечатление, что если я продолжу настаивать, у старика
может просто отказать сердце. Поэтому я попросту кивнул с
понимающим видом и отпил немного горячего чая. Взяв с блюдца одну
из сушек, я негромко произнёс:
— Ладно. Пусть так.
Но… Раз дела обстоят действительно
так, значит, мне всё-таки придётся вмешаться. Нужно разобраться с
этим чёртовым демоном. Если он настолько сильно закошмарил весь
город, оставлять это так нельзя. Рано или поздно люди здесь просто
вымрут.
В итоге мы почти в полной тишине
допили чай — разве что обменялись парой бессмысленных фраз. После
чего я извинился за беспокойство и встал, чтобы уйти. Торговец явно
чувствовал себя неловко, но ничего не мог с этим поделать: его
предрассудки были слишком сильны, чтобы он смог их преодолеть.