— Если бы я не был связан, я бы дал вам пощёчину и вызвал бы на
дуэль! — выкрикнул англичанин.
— Дуэль — это поединок с достойным! И я понимаю, что если отдам
вас в руки русским офицерам, то они будут пылинки с вас сдувать,
кофе и чаем поить с русскими пряниками. Но я не такой. За то, как
вы поступили вероломно с моим Отечеством, я буду грызть ваши подлые
глотки! — сказал я англичанину, затем буднично, словно только что и
не кричал, и не злился, обратился к Тарасу: — Всё? Готовы к
выдвижению?
— Так точно! — отвечал командир полка.
Да я и сам видел, что бойцы уже разбились по двойкам, чтобы
нести ящики с оружием. Получалось забрать их все одним заходом. Мы
даже брали с собой четыре подводы с оставшимися в живых конями.
Придётся всё равно коней пустить в расход, но примерно с километр
лошадки пройти смогут, а дальше такая местность, что только человек
и протиснется.
— Вижу кавалерию противника! — выкрикнул десятник, который
должен был следить за дорогой по левую от нас сторону.
Конный отряд шёл из крепости, которая находилась примерно в пяти
верстах от того места, где мы хулиганили. Вряд ли успел кто-то
доскакать до крепости — могли и услышать, что тут происходит
интенсивная стрельба. В низине и по реке звук разносится далеко,
пусть и ветер был со стороны крепости.
— До двух эскадронов! — уточнил численность конных турок
наблюдатель.
Я посмотрел на Тараса, ожидая, что он сейчас скажет.
— Первый, третий, пятый десятки — заслон. Десять метких стрелков
в помощь. По два выстрела — и уходите! — командовал Тарас.
И вполне грамотно он решил, прямо по моим заветам. Десятка
снайперов хватит для того, чтобы серьёзно проредить вражеских
набегающих конных. Если грамотно стрелять, а винтовки с оптикой
получают только те бойцы, которые точно не дураки, то и десяток
стрелков может остановить сотню, если не больше, конных. Достаточно
стрелять таким образом, чтобы подбивать коней, которые бы мешали
другим продвигаться, сбивая ритм атаки неприятеля, выбивая у него
офицеров.
Я шёл рядом с англичанином и двумя другими нашими пленными
турками. Мы передвигались достаточно споро, несмотря на то, что
ноги периодически липли к земле, уходя в грязь по щиколотку. Звуки
стрельбы за спиной придавали чуть больше мотивации бодро
передвигать ногами.
Бойцы ещё тащили тридцать длинных ящиков и порядка двадцати
ящиков поменьше. В длинных были винтовки, в других ящиках — пули,
скорее всего, те, которые назывались пулями Минье. Но я не
рассматривал, решил ящики пока не вскрывать, чтобы по дороге не
растерять трофеи. Учитывая то, что в каждом ящике было по
двенадцать винтовок (если судить по тому, какой ящик с винтовками
Энфилд когда-то оказался в моих руках), то суммарно у нас должно
оказаться триста шестьдесят новейших винтовок. И это такой улов,
ради которого стоило пролежать шесть часов в грязи.