Адольфус Слейд решил не отставать и высадиться на берег. Он
вылез из своей шлюпки и тут же плюхнулся в воду, поскользнувшись на
камне. Слейда сразу подхватили двое английских офицеров, что были
вместе со Слейдом на турецкой службе.
— Я в порядке! — воскликнул турецкий адмирал, или
капудан-паша.
Слейд покрутил головой, заметив, что на него многие смотрят.
Причём смотрели не только матросы и офицеры, которые были вместе с
англичанином в шлюпке, но и те, кто встречал адмирала уже на
берегу. Падение командира — не самый лучший знак для суеверных
турок. Слейд, сориентировавшись, припал к земле, усеянной камнями,
и поцеловал эти самые камни. Мол, таков и был замысел.
— Целую камни и землю, которым предстоит стать турецкими! —
воскликнул адмирал.
Он надеялся, что, превратив досадное падение в этот жест,
нивелирует то якобы предзнаменование, что если адмирал упал, то и
всему десанту несдобровать.
Вдали звучали ружейные выстрелы, уже грохотала артиллерия. Но
адмирал понимал, что дело сделано. Высадка десанта шла полным
ходом. Не лучшим образом, с большими проблемами. И если бы рядом
действовал русский флот, то и верно несдобровать бы.
Всё складывалось как нельзя лучше для турок. Английская разведка
сработала, и пришли сведения, что на поиск турецкого флота
отправляется усиленная эскадра под началом вице-адмирала Павла
Степановича Нахимова. Адольфус Слейд имел в своём распоряжении
личностные характеристики всех флотоводцев Российской империи. Он
не хотел себе в этом признаваться, но именно встречи с Нахимовым
турецкий адмирал хотел бы всячески избежать.
Слейду нужно было сохранить турецкий флот до того момента, как в
Черное море полноценно войдут английские и французские эскадры. И
если для этого придется убегать от русских, то Адольфус Слейд был
готов это делать. Впрочем, по количеству вымпелов турецкий флот был
мощнее, ну а уж по количеству залпов, если подвести корабли из
Эгейского моря, турки куда как превосходят русских.
Турецкий флот, казалось, всяко был сильнее русского. Вот только,
как ни старался Слейд сделать из турецких матросов отличных воинов,
у него это не получалось. У англичанина складывалось впечатление,
что турки уже загодя, на каком-то подсознательном уровне боятся
русских.
Наверное, череда военных успехов, которые ещё некогда осуществил
русский адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков, напрочь испарила веру у
турок в собственную победу. И даже назначение англичан на ключевые
должности в турецком флоте пораженческих настроений не
пресекали.
