— Да ты чего! — рассмеялся мальчишка с прутом. — Он вообще
неразумный! Даже не говорит, представляешь? Вот, смотри! А ну,
скажи что-нибудь!
И замахнулся снова.
Мальчик оскалился и задергался с удвоенной силой.
— Пусти его, — четко проговорила я.
— А то что? Нажалуешься мамочке? — с издевкой спросил все тот же
белобрысый.
Видимо, именно он был главным заводилой. И про маму он зря.
Именно ее смерть подтолкнула магию, обычно не просыпавшуюся
раньше десяти, а то и двенадцати лет. Поэтому от меня точно не
ожидали того, что произошло дальше.
Собрав все, что кипело и бурлило внутри, я просто выпустила
чистую силу — заклинаниям меня, разумеется, никто не учил. Но и
сырой магии оказалось достаточно, чтобы сбить всех с ног, раскидав
по площадке.
Я краем глаза заметила, как быстро поднялись и убежали девочки.
Да и мальчишки поглядывали с опаской. Все, кроме одного. Нет,
двух.
— Ты в порядке? — я подошла к темнокожему ребенку, поразившись,
насколько он худой.
И про меня еще няня вечно твердит, что я тоненькая! Да этот
мальчик вообще был кожа да кости! Только глаза выделялись на темном
лице, яростно сверкая.
Я протянула руку и совсем не ожидала, что он больно ударит по
ней и пружинисто поднимется сам, словно опасаясь удара и от
меня.
Хотя да, я ведь, получается, и его задела…
— Прости, — я совершенно растерялась. — Я хотела помочь…
Но он продолжал смотреть исподлобья и тихонько рычать.
Стало обидно.
Но тут на шум или, скорее, на выброс магии прибежали взрослые.
Среди них были мой отец, незнакомый невысокий мужчина в круглых
очках и та самая женщина, хозяйка особняка.
— Что произошло? — женщина схватилась за сердце и бросилась к
мальчишке-заводиле. — Алекс, боже мой, ты в порядке?
— Она, — он картинно всхлипнул и ткнул в меня пальцем. — Мы
просто играли, а она подошла и ударила нас магией!
— Неправда! — я аж подскочила от злости и обиды. — Они били
этого мальчика!
Я указала на спасенного мною темнокожего ребенка, который
по-прежнему напряженно стоял в ожидании новых ударов. Но
настороженнее всего смотрел именно на меня.
— Никого мы не били! Мы мирно играли!
— Он ведь избит! — к горлу подкатил ком, и голос сорвался.
— Конечно! Твой удар пришелся на него больше всего!
— Нет! Все было не так! — я бросилась к отцу, который с
готовностью взял меня руку и задвинул за спину.