Всё, что ниже сороковой параллели — перемололо, искорёжило. Что
творится за линией экватора, нам не показали, но картинка и так
страшненькая.
Лорд Гамильтон, посол британский, поясняет:
— Магические войны закончились, настала пора возрождения.
И правда, на карте показались города, над каждым цветной флажок.
По рекам поплыли кораблики, по дорогам покатились телеги, фургоны и
кареты.
А я смотрю и думаю: это магия, что ли? Кто такие живые картинки
показывает? Это вам не лазерное шоу, тут прямо хоть бери и руками
щупай.
Присмотрелся, заметил — за краем карты, в темноте, кто-то
суетится. Будто человечки согнутые. Тощие, ушастые… гоблины!
Пятеро, не меньше. Одеты в чёрное, лица тёмные, со стороны зала их
и не разглядеть.
Двое с одной стороны, двое с другой, и один посередине. Руками
помахивает, как дирижёр.
Эннариэль заметила мой взгляд, тихо сказала:
— У британского посла в услужении десяток гобов. Все мастера
механики.
— Гобам нельзя колдовать. Это незаконно.
— Это британский посол, — отрезала эльвийка ледяным голосом.
Видал я мультик про Снежную королеву. Так вот, морозной королеве
до эльвийки — семь вёрст на четвереньках.
На земном макете уже поднялась суета. Возле городов с флажками
выросли фабрики. Из фабричных труб повалил дым. В лесах лесорубы
стали валить деревья, в горах и долинах появились чёрные дырки
шахт. Возле шахт выросли отвалы породы.
Крохотные овечки волнами по зелёным лугам бегают. Их ловят,
шёрстку лихо так состригают, в тюки — и на фабрику. Оттуда вжик —
уже тюки полотна шерстяного выкатываются. Грузятся в вагоны — и
чух-чух-чух!
От каждой фабрики, от каждого завода и шахты помчались, пыхая
дымом, маленькие паровозы. Размотались, как ленты, полоски железной
дороги. От самой Европы, от фабрик, мельниц и заводов потянулись
поезда, забитые товаром.
Все засуетились, в Европе светло стало, людишки все радостные,
нарядные.
Смотрю, а там, где раньше Дарданеллы были, уже затор
образовался. Пути паровозные закончились, людишки из поезда вышли,
головами качают, печально так. С нашей, российской, стороны тоже
печаль-тоска: дороги в грязи утонули, телеги гружёные еле ползут.
На телегах мешки с зерном, с пушниной, клюквой и балалайками. А
реки наши льдом покрыты, и пароходы с товаром во льду застряли.
А за горами, за морями на востоке виден край дивный, полный
добра всякого. Только ехать до него трудно. Дороги узкие, горы
высокие, по одной телеге в ряд едва протиснуться.