— И что? — спрашиваю, а сам гляжу на этот антиквариат, и думаю —
приколисты. Это шутка, они всех новеньких так пугают.
— Да ничего, — спокойно отвечает буфетчик. — Господин ректор без
царапины, а господина управляющего на месте убило. Эти пистолеты
такая штука — или промах, или наповал.
Ну блин, спасибо! Успокоил.
А ведь отказывать нельзя — толпой ногами запинают, и вообще,
позорище. Вон, барышня опять же смотрит, глаза как блюдечки.
Взял я пистолет, мой противник тоже. А я посмотрел на него,
посмотрел, и меня будто торкнуло. На груди у чахоточного под
одеждой, между ключицами, точка светится — в мелкую монету
размером. Как уголёк тлеет. Говорю:
— А что это у вас, сударь, под рубашкой такое? Амулет от
пули?
Он смутился, побледнел ещё больше, ворот рукой сжал:
— Это просто оберег, на память…
— Нет уж, снимайте!
Он руку на рубашке сжимает, а барышня ему:
— Правда, правда, покажите-ка! Нечестно с амулетом!
Буфетчик сказал, важно так:
— Сударь, амулеты и прочие обереги запрещены.
Все закивали, зашумели — да, да, нечестно!
Делать нечего, чахоточный рубаху расстегнул, показал какой-то
камушек на шнурке.
Смотрит на меня с ненавистью, так бы и загрыз. Говорит:
— А вы сами-то, сударь, отчего не покажете? Снимать, так
всем!
Опаньки… Я рубаху распахнул, там амулет мой, эльфийкой Иллариэль
подаренный. Который нельзя снимать. Вообще никак и нигде.
— Ага! — каркнул чахоточный. — Попался!
— Снимайте оба, — говорит студент в серой шинели. — Такой
порядок.
— Извините, — отвечаю, — не могу. Клятву дал. Хоть убейте.
— Это любой сказать может! — возмущается мой противник. — Я тоже
так скажу!
Блин, ну что, деваться некуда.
— Ладно, — говорю, — можешь не снимать. Будем стреляться
наудачу.
Тут все заорали, заспорили, положено — не положено.
Буфетчик постучал вилкой по графину, все затихли.
— Господа, — говорит он, — братья студенты. Ежели этот амулет от
пули, так дайте им шпаги. На шпагах уже давно не дерутся, амулет от
них навряд ли у кого есть. Вот и дело с концом.
Вот блин, у них и шпаги нашлись. Кто-то метнулся в чулан,
притащил длинный свёрток — коврик персидский, перевязанный витым
шнуром. Развернули коврик, а там шпаги. Тоже антиквариат, пылью
покрытый.
Бросили жребий, раздали оружие. Я свою шпагу взял, покачал в
руке. Солидная штука. Такой проткнёшь — мало не покажется.