Вот так дела! Всё страньше и страньше.
— Послушайте, господин Краевский, — говорю, а сам незаметно
пытаюсь его руки перехватить. Чтобы не убежал. — Никто вас не
уволит. Я поручусь за вас. Я теперь важное лицо при государе. Не
бойтесь…
На секунду он поверил, в глазах показалась надежда.
— Тогда отпустите, — сказал хрипло, — скажите в участке, что
ошиблись. Что не узнали убийцу. Я уйду и всё.
— Простите, не могу.
Ну да, конечно, отпусти его. Мне и так не верит никто без
детектора лжи, то есть эльфийки Эннариэль. И что я скажу? Был
преступник, но я его отпустил, потому что он честный человек?
Плакал, домой просился? Ищи дурака.
Инженер дёрнулся — я удержал.
— Иуда! — каркнул он. — Ты такой же, как все! Продажная
шкура.
Вцепился в меня, как клещ, оскалил зубы, оттолкнулся обеими
ногами и кувыркнулся через парапет. Прямо в реку.
Я попытался зацепиться, но скользкий, обледенелый камень
выдернулся из-под ног. Мы вместе ухнули вниз.
Удар, страшный треск и хруст. Сломался лёд. Хлынула вода, и
сразу — жуткий холод. Я забарахтался, стало тяжело, очень тяжело.
Шуба, одежда, ботинки как гири, тянут вниз. И самая тяжёлая гиря —
инженер Краевский. Вцепился мне в руку, не отпускает. Тянет на
дно.
Свободной рукой хватаюсь за край льда — он ломается. Знаю, чтобы
выбраться, надо лечь плашмя на лёд, раскинуть руки и тихонько
отползать от края полыньи. Как в инструкциях по спасению утопающих
написано. Чёрт, не могу. Какой там край! Дышать не могу, рёбра
сдавило, как клещами.
В глазах темно, только молотки в голове грохочут — бам! Бам!
Бам! Холод жжёт огнём.
Всё, не могу больше… Сейчас вода зальёт горло, хлынет в лёгкие…
и конец.
Тут что-то вспыхнуло, как будто внутри зажглось маленькое
солнце. Прямо между ключиц, где талисман, подаренный эльфийкой.
Чёрная вода осветилась, я увидел через сжатые веки извилистое,
всё в бороздах и рытвинах, речное дно. Из мохнатого ила торчат
обломки брёвен, какие-то камни, скалит зубы человеческий череп… Вот
ещё один, лошадиный…
Подо мной болтается светящийся человечек — прицепился к руке,
дрыгает ногами. Свет его красный, злой. В самой середине человека
пульсирует огненный комок, как сердце, светит зелёной злой
тоской.
«Отпусти!» — гремит голос прямо в голове. «Отпусти!»
Кто это крикнул? Тот, что тянет меня на дно, к скелетам? Или это
я кричу?