Подошёл я к ним поближе тихонько, прислушался.
— Обереги не работают, — говорит хмырь.
Смотрю — а это эльф-полукровка. С виду человек, худой, небритый,
в коричневой тужурке, штаны в сапоги заправлены, ну прямо дядя Петя
дворник из соседнего подъезда. Только вот у дворников ушей таких не
бывает, и зубов острых, как будто дядя этот с утра по ним
напильником ездит, вместо зубной щётки.
Администратор на эльфа смотрит, глаза выпучил:
— Как это — не работают?!
Полуэльф плечами пожал:
— Ночью работали, утром мигать начали. А как господа наверху
шуметь стали — всё. Высохли до донышка.
— Высохли?! — взвизгнул администратор. — Я тебе за что плачу? За
что тебе платят, морда эльвийская?!
— Обереги? — говорю.
Админ меня увидел, словами подавился. Лицо разгладил, улыбку
пытается выдавить, только лицо красное от злости спрятать не
получается.
Полуэльф ко мне повернулся, ответил:
— Здесь на каждом этаже, господин, по три оберега: на тишину, на
мир, на щедрость. На мир — это чтобы господа смирные были, не
дрались, морды не били, вилками друг в друга не тыкали.
— Поди-ка вон, Федька, — приказал администратор. И мне: — Чего
изволите, сударь?
Я ему про дилера, он давай отпираться. Типа, да вы что, ваше
благородие господин капитан, какие посторонние? У нас приличное
заведение, чистые господа, всё культурно. А ежели жалобы какие,
говорите не стесняйтесь, мы в книжечку запишем.
Я и так после драки с кузеном злой был, так он мне ещё про
книжечку задвигает. Тоже мне, техподдержка на минималках!
Наклонился я к нему, говорю негромко, но со значением:
— Порядок нарушаете? А что это у вас, любезный, запрещённая
магия по всем этажам гуляет?
Администратор губы поджал, головой качает. Но по глазам вижу —
испугался.
— Какая такая магия, господин капитан? Обереги эти, что наш
инород Федька смотрит, с высочайшего дозволения устроены… Мы
всегда…
— Такая, — говорю, — магия. За которую в Сибирь можно пойти. Ты
первый пойдёшь.
Вытащил я свой амулет из-под рубахи, показал, типа полицейский
значок:
— Видишь? Я для того здесь, чтобы ту магию ловить и не
пущать!
Но мужик этот не дурак оказался. Только головой мотает:
— Путаете вы что-то, ваше благородие. Нет у нас такого.
— А если найду? — шлёпнул я ладонью по его книжке. Толстая такая
тетрадь, вся исписанная, на стойке лежит.