Как раз и надзиратель появился. Подошёл, вытянулся перед
начальством, каблуками щёлкнул — прямо как настоящий офицер. А я
смотрю — вроде мундир на нём, а никаких знаков различия нет. Вроде
офицер, а на деле — не пойми кто. Если издали на него глянуть —
человек. А как поближе подошёл, ясно стало, что полукровка, из
эльвов. Волосы серые, короткие, уши видно — не человеческие, вверх
торчат. Глаза светлые, будто волчьи. Зубы мелкие, острые.
— Ксенориэль несёт особую службу, — сказал подполковник. — В его
обязанности входит поддержание порядка в карцерах. А также в
основных камерах — по необходимости. Помещения подлежат обходу
ежедневно. Отчитываться он будет перед вами. Как следует вы его
проверить не сможете, так что просто отмечайте в журнал. Каждый
месяц его работу проверяет настоящий эльв, об этом не
беспокойтесь.
А полукровка посмотрел на меня волчьими глазами, как на врага.
Понятно, ещё один начальник на его голову.
***
Бр-р, холодно. Пока я тут вспоминал всякое, закоченел весь.
Глянул на арестанта — тот аж синий стал от холода. Свернулся на
полу, кашляет, надрывается. Блин, вот гадство. Этот Ворсовский
скорее помрёт, чем даст показания. Нет у него времени подумать,
только коньки откинуть.
— Вызывали, господин капитан? — Ксенориэль зашёл в карцер. На
арестанта чуть не наступил, типа — не заметил.
— Вызывал. Проверьте помещение.
— Помещение проверено ещё утром, господин капитан, — Ксенориэль
морду скрючил. — Не вижу смысла…
— Вам видеть смысл по должности не положено, господин
надзиратель, — говорю. — Выполняйте.
В жизни не видел такого наглого полукровку.
Ну, Ксенориэль выпрямился, глаза прикрыл, руки расставил. Давай
руками водить, бормочет что-то. Типа, магия в действии. Артист. Он
такое каждое утро делает, когда кто-нибудь смотрит.
Вижу — камушки на стенах и потолке даже не мигают. Халтурит
полукровка, хочет уйти поскорее.
Конвойный на месте затоптался — холодно. Да ещё от стен жутью
тянет.
Ксенориэль влево глянул, вправо, забубнил что-то. Типа,
работает, старается.
Один камушек на стене вдруг мигнул. Ага, вижу. От левой руки
Ксенориэля невидимая нитка протянулась. Тонкая, бледная. Он за эту
ниточку подёргал, оберег шевельнулся в стене. Как будто глаз
открылся. Стрёмное зрелище.
Глаз этот повернулся, пошарил по камере, глянул вниз, на
арестанта. Уставился на него, хлюпнул, как будто воду втянул. Так
люди хлюпают, когда суп с края тарелки пьют. Или чай из блюдечка. А
это оберег силы из арестанта тянет.